Чистилище

Мутанты преследовали людей до той самой глубокой вертикальной шахты, через которую разведгруппа Харитонова выходила на задание. Спускаться в шахту можно было только по одному, и выставленные заслоны долго оборонялись у ведущего в неё люка. Чтобы не погубить заслоны, тоннель подожгли, и крайние солдаты спускались вниз в клубах дыма. В условиях плохой видимости кто-то сорвался со ступеней и разбился, на этом потери закончились. Мутанты к охваченному огнем люку не полезли, и рота добралась до небольшого тоннеля, ведущего в подземный город. Внутрь никого не впустили. Рота перегруппировалась в тупике, заканчивавшемся железобетонной стеной с мощными люковыми створами, и заняла оборону. Выяснилось, что встречающие заранее взяли с собой запас расходников к ребризерам, и Харитонову со Шмелем заменили химпатроны с кислородными баллонами. После этого доктора Иванова увели к командиру роты, а разведчикам было приказано сидеть в углу, ни к кому не подходить и ждать указаний. Разведчики уселись, где сказано, и полчаса никто не двигался с места. Шмель заявил, что командование наверняка ждёт истечения двадцати четырех минут, желая убедиться, что никто не заразился. Капитан подумал, что это, возможно, так и есть, ведь рота понесла потери и кто-то мог быть ранен. Через полчаса ожидания, проходящего в напряженной тишине, к Харитонову подошел посыльный от комбата и, стараясь не подходить близко, положил у его ног вещмешок.

– Там растворы и щетки для дегазации и дезактивации, – объяснил он, невольно косясь на ОЗК разведчиков, густо покрытые потеками кровавой жижи. – Вам приказано самостоятельно провести первичную обработку оружия и снаряжения. Остальное потом.

– Проведём, – пожал плечами капитан. – Долго мы ещё здесь торчать будем? Чего ждем хоть?

– Говорят, ещё минут двадцать, – ответил тот и кивнул на бетонный тупик со стальным люком: – Там монтируют шлюз для обеззараживания, где нас всех будут чистить. Так ваш профессор велел.

Солдат ушел, и разведчики принялись оттирать друг друга от засохшей крови мутантов. Люк в железобетонной стене открыли только через сорок минут, и подразделение вошло в подземный город. Сразу за входом все оказались запертыми в только что собранной системе шлюзов, где началась тщательная обработка снаряжения. В первой камере личный состав прогнали через стену огня, после чего отмывали какими-то химическими растворами. Во второй всюду стояли наскоро собранные электрические тэны, было невыносимо жарко и сухо, снаряжение высыхало за секунды, после чего ещё долго приходилось париться внутри ОЗК, дожидаясь разрешения пройти дальше.

– Чего ждём-то? – недовольно буркнул кто-то, стоящий неподалеку от Харитонова. – Я уже запарился тут прожариваться, комок выжимать можно!

– Вроде падения влажности дожидаемся, – ответили ему сбоку. – Поглотители работают.

Тот, что был недоволен, пробурчал что-то нецензурное на тему половой жизни поглотителей, и во второй камере вновь повисла тишина. Наконец гермодверь открыли, и всех перевели в третью камеру. Здесь, как и в предыдущем помещении, было жарко, словно в сауне, и по углам гудели фильтровентиляционные установки, осуществляющие процесс обеспылевания. Тут было велено сдать оружие и снаряжение, для чего каждому выдали объемистый пластиковый мешок с пронумерованной биркой. После всем разрешили усесться или улечься на полу, тем, у кого заканчивался воздух, разрешили отсоединить патрубки противогазов от ребризеров и дышать через них напрямую, словно через хобот. При этом снимать противогазную маску строго запрещалось, что, однако, ни у кого иронии не вызвало. Тот, кто хоть однажды видел атаку мутантов, предпочитал не спорить с требованиями безопасности. Известие о том, что в следующей камере можно будет снять ОЗК, вызвало лёгкий прилив энтузиазма, и уточнение, что запускать туда будут по одному, особо никого не расстроило.