Чистилище

– Трево-о-о… – истошный, быстро захлебнувшийся вопль развеял последние сомнения. Спустя мгновение со всех сторон затрубили рога. Хором похожих, но таких разных голосов разорвав недавнюю тишину ночи. Призывы к атаке и к обороне вознеслись к беззвездному небу. Плотный массив темноты за стенами будто забурлил, пришел в движение, в узкую полосу света хлынул поток людей.

Взметнулись крюки, цепляясь за зубцы парапета стены, сухо застучали приставляемые лестницы. Ночной прохлады как небывало, Джастин обливался потом, сплевывал вязкую, тягучую слюну, но в очередной раз заряжал баллисту на треть быстрее положенного времени. Он радостно вскрикнул, когда первые зажигательные снаряды защитников перемахнули через стену, словно разгоняя ночь и рассеивая неприятеля. Теперь было гораздо удобнее стрелять. Новый дротик лег в ложе, отшлифованные рукояти ворота замелькали в ловких руках, наметанный глаз скользнул от металлического язычка над широким наконечником, до намеченной цели, ладонь прижала деревянный спуск. С шипением рассекая воздух, дротик устремился вперед. В свете огненного зарева алой лентой мелькнуло светлое древко.

На стене кипел бой. Теперь происходящее было видно куда лучше. Наконец подкатив метательные машины на расстояние выстрела – лайонелиты тоже пустили в ход зажигательные снаряды. Вдалеке темнели силуэты приближающихся осадных башен. Джастин на мгновение замер с новым дротиком в руках. Поняв, что не показалось – с удвоенным пылом принялся крутить ворот. Со стороны скальных ниш с камнеметами раздавалась грязная брань лейтенанта Дея. Катапульты заработали будто слаженный оркестр под руководством талантливого дирижёра. Осадные машины врага скрылись в пыльных облаках разрывов.

Первые лучи восходящего солнца робко коснулись сомкнутых век небритого солдата. Он лежал привалившись спиной к холодной стене сторожевой башни. В двух шагах лежал еще один. Обезглавленный, в серой броне лайонелитов. В загустевшей луже крови, берущей начало у косого обрубка шеи, сидел другой боец. Белые и синие полосы его сюрко практически скрывались за темно-бордовыми потеками. Ночной бой продолжался около трех часов, новые волны лайонелитов накатывались снова и снова, но их успешно отражали. Новых лестниц приставить к стене не удавалось, а старые были быстро отброшены и успевшие влезть на стену враги – безжалостно перебиты. Их изрубленные тела сейчас лежали вперемешку с защитниками Дурн-фара. Причем гарнизон крепости понес не такие значительные потери, как могло показаться. Но даже живые сейчас мало отличались от мертвых. Многие бойцы оставались там же, где ожесточенно сражались меньше часа назад. Сейчас они спали, полностью вымотанные, совершенно лишенные сил. Отличаясь от павших лишь легко вздымающейся грудью или не такими гротескными позами, да и то не всегда.

Брюс Ботрайт крепко стоял на широко расставленных ногах, заложив руки за спину. Задумчиво смотря в никуда. Поставленные перед ним на колени солдаты вели себя по разному. Один, патлатый, неопрятный и густо обсыпанный прыщами новобранец – нервно подергивал головой, пытаясь поймать взгляд капитана. При этом шмыгая разбитым носом. Другой, лысеющий и разменявший пятый десяток, немигающим взглядом уставился в серый камень брусчатки и беззвучно шевелил губами. За ними стояли трое уставших ветеранов и забрызганный кровью лейтенант Брикман.

– Еще двое, стоявших на посту у первой северной, – уставший голос Рональда Брикмана звучал непривычно бесстрастно, – пали в сражении. Прикажете принести тела, господин капитан?

Ботрайт отрицательно мотнул головой. Вешать уже умерших было неправильно. Хотя бы к ним он мог проявить милосердие. В глазах капитана на миг проступила глубокая, отрешенная тоска. В следующую секунду веки чуть прищурились. Ботрайт коротким кивком указал на надвратную башню и решительным шагом направился прочь.

Ни кто не собирал людей, не было построения и показного суда. Но была казнь. Джастин ссутулившись сидел на холодной, истертой лестничной ступени и смотрел. Все тело ломило так, что заснуть он просто не мог. А двое бойцов, все слабее подергивающих ногами прямо над воротами – смогли… Заснули в момент, оказавшийся роковым. Проспали нападение, не заметили противника вовремя, не подали сигнал тревоги. И пережили очередной штурм только для того, что бы испытать агонию удушья. И стать примером для других.

Чуть позже капитан объявил, что Картер Дей был освобожден из-под стражи и хоть мастерство, проявленное в бою, не искупляет его вины – следствие, суд и наказание будут отложены до снятия осады.