Чистилище

-Затем, что это утренний ритуал, означающий пришествие нового дня,- ответил за моего куратора мужик с именем Кирилл, что судя по всему был куратором одного из новичков,-тут нет религии, но есть такие вот ритуалы, людей нужно чем-то занимать, дабы они не сходили с ума от безделья,- пояснил он.

-А чем целыми днями занимаются все обитатели? - мое любопытство всегда было сильнее страха.

-Часть занята ремеслом, не все хотят быть воинами, большая часть ходит в патрули по окрестностям или в дальние рейды. Оставшиеся внутри несут стражу или тренируются,- все так же пояснял Кирилл.

Мы тем временем уже дошли до полигона.

Тут уже было десятка полтора человек, все как один разминались, к ним присоединились и мы. Когда с разогревом тела было покончено, Адольфо начал выдавать ценную информацию:

-Так, слушай сюда, Виктор, расписание наших занятий на ближайший месяц будет таким: с утра мы с тобой делаем растяжку и упражнения на статику и выносливость, в обед, когда начнется самая духотища, проводим в медитации и просвещении тебя нужными знаниями, а после обеда работаем на силовые показатели, после чего занимаемся спаррингами, все понял?

-Да,- кивнул я.

-Тогда еще кое-что, сегодня занимаешься без участия веры, а с завтрашнего дня будешь подключать ее, как это делать я тебе поясню во время обеда, все понятно?

-Да,-вновь как болванчик повторил я.

-Хорошо,- осклабился куратор,- тогда поехали.

Глава 4. Кровью и потом

Черт, как же я ненавижу гребанный спорт! А еще сильнее ненавижу гадкого Адольфо, за то, что тот издевается надо мной, а еще и лупцует длинной рейкой, за каждую сотую упавшей вниз тональности.

Растяжка была самым неприятным из всего, что я когда либо делал в жизни. Не знаю, знаком ли был мой куратор с физиологией и биологией, но судя по его методам, все это он заменял просмотренным когда-то боевиком с Вандамом в качестве пособия по растяжке. Ничем другим его подходы я объяснить не могу. Нет, он не растягивал меня меж деревьями. Мы делали упражнения на растяжку и не только ног, но и рук. При том, он заставлял меня делать максимум из того на что я способен и удерживать его. Мышцы начинали гореть и болеть, а когда мне казалось, что все, хватит, эта машина из мышц подключалась и фиксировала меня в таком положении. Пока жжение не достигало такой силы, что я не начинал вопить дурным голосом. Час подобных выкрутасов, а я уже похож на выжатую губку. Нет, фактически никакой усталости нет, но все мышцы отдают такой чудовищной болью, что хочется врасти корнями в землю и не шевелиться. Только вот и это не особо спасает, ноющая боль, кажется, прописалась в моем теле.

Все было бы куда как лучше, не будь рядом со мной злостного качка, который в моем сознании все чаще ассоциировался с одним известным германцем. Он, закончив мучать меня растяжкой, вынес свой вердикт:

-Ну, не все так плохо, мышцы и связки еще не закостенели, думаю, недели за две сядешь на шпагат, подвижность плеч тоже поднимем. Ты у нас мясистым не будешь, с твоими показателями настоящим здоровяком тебе не стать, но этого и не всем требуется, мышцами обрастешь, а там подумаем, что из тебя лепить,- тут куратор заметил, что я буквально наслаждаюсь каждой секундой что он говорит,- а теперь давай перейдем к статике, потом займемся выносливостью.

Что сказать, с одной стороны статика была куда как легче растяжки, тут всего то и требовалось, что замереть в неудобном положении, активировав все мышцы корпуса, да вот только после растяжки все это было ужасно. Мышцы дрожали от напряжения, сердце стучало, будто задавшись целью расколотить ребра изнутри, в голове пульсировала кровь, отвратительное состояние, а уж удары долбанной планки, при каждом случае, когда я прогибался в пояснице или еще что-то делал не так, то это совсем ад. Хотелось плакать и лежать, не обращая внимания. Но я задался целью, я должен был держаться, должен был доказать, что я не полное дерьмо, если и не окружающим, то самому себе.

-Давай, еще десяток секунд, чего ты дрожишь как дерьмо на виброленте? - надрывал свою глотку Адольфо,-упрись в землю так, будто собрался столкнуть ее с орбиты, напряги все то, что ты считаешь мышцами, давай.

И я давал, стоял, пока мышцы не отказывали. Я слышал, что некоторые спортсмены тоже так мотивируются, на оскорблениях и вызовах, но для меня это было слишком. Слишком непривычно, обидно и грубо. Я всегда недолюбливал качков. Много ли надо чтобы каждый день тягать железо? Одно голое упорство на протяжении годов и вот он результат, совсем другой мне казалась своя жизнь. Соревнования, турниры, ответственность каждую секунду. Когда на кону стоят сотни тысяч долларов, а ты напряжен и сконцентрирован настолько, что тебя невозможно удивить, ты готов ко всему.