Чистилище

Тональность такой и была. Выработка была буквально она пару десятых меньше. Резерв, резерв увеличился хорошо, с четырнадцати до двадцати шести с половиной. Но при этом в никуда ушло почти шесть сотен энергии. Надо разобраться, выгодный ли это обмен и какие последствия он несет? Хотя даже так могу сказать, что с таким объёмом энергии  прогрессировать я буду быстрее и тем самым быстрее подтяну свою форму, а так же подниму выработку энергии.

Но все же стоит разузнать об эффектах, что несет такое скачкообразное увеличение резерва.

Только вот это удастся сделать не раньше утра, а сейчас время только близиться к полночи и спать не хочется совершенно.

Тогда можно подвести итоги первого проведенного здесь времени.  Я однозначно стал сильнее физически, начал вникать в местные реалии, но самое главное, что я переборол свой страх боли и драки.  Получать по лицу оказалось не так страшно и далеко не смертельно. Какие я себе ставил цели? Не умереть? Пока вроде получается, хотя, если анализировать сегодняшний день, то я как никогда был близок к этому. Если в первый раз победа была легка из-за эффекта неожиданности, то во второй мне пришлось намного сложнее, а когда эффект был у противников, я не помер лишь из-за удачного стечения обстоятельств. Какие выводы можно сделать? Еще сильнее налегать на тренировки и не прост выполнять, то, что велит Адольфо, а перевыполнять, работать свыше своих возможностей.

С размышлениями было покончено и я уложил часового спать, заменив его. В итоге простоял я до утра, хотя три раза мне пришлось отчитываться перед кураторами. Те просыпались, словно по будильнику и спрашивали с какого их никто не будит? Узнав, что это моя инициатива, мне прилетало на орехи, дабы не слишком умничал и так три раза за ночь.

С утра выдвинулись домой, дошли чуть позже обеда и отчитавшись перед Ронтером, отправились по комнатам. Где, помедитировав и переждав жару, вернулись к тренировкам. Заметно подросший резерв помогал в тренировках, но пока поступление энергии все же было медленнее, чем я ее тратил, но темп все равно сильно возрос. Между подходами я нашел время спросить у куратора и о интересующих меня вещах:

-Адольфо, а как на меня повлияет столь резкий скачок резерва?

-О чем ты?

-Никаких подводных камней нету, мне это никак не аукнется?

-А, вот о чем ты, не кажется что припозднился с вопросом, такое нужно спрашивать до изменений,- наставительно произнес куратор.

-Все ради света,- с улыбкой произнес я, намекнув на то, что вреда он мне принести не должен был.

-Неверно,- лицо куратора стало серьезным,- я могу считать, что твоя гибель будет угодна делу света и тогда действовать тебе во вред,- видя мое растерянное лицо, он махнул рукой,- сейчас такого не было, это чисто на будущее. Что касается твоего вопроса, то у такого расширения два негативных последствия.

Я немного напрягся от таких слов.

-Первое ты уже ощутил на себе, резкие боли и потеря сознания, что ограничивает такой способ, так как позволить себе отключиться можно далеко не в любой ситуации и компании, второй негативный эффект заключается в том, что примерно недельку резерв расширяться совсем не будет, но тебе это не повредит, за неделю ты бы не поднял и десятую часть того что получил, а пока поработаешь над выработкой энергии и характеристиками, не забывай, что ты мне теперь должен,- напомнил Адольфо.

-Что?- немного напрягся я.

-Сам выбирай,- пожал он плечами,- либо будешь должен услугу, либо отдашь семь сотен энергии.

Выбор был не сложным.

-Энергию отдам,- сообщил ему я.

-Недоверие к ближнему это грех,- хмыкнул здоровяк,- проучить тебя что ли?-спросил он сам у себя,- после утренней жертвы эмиссару, будешь сливать вторую половину мне, так за пару месяцев вернешь.

-Хорошо,- выдавил я из себя, радуясь, что растяжку я уже развил неплохо и не придаться рвать мышцы без подпиток верой

 Действительно, тренироваться без подпитки оказалось дико сложно. Но неожиданно, я словно почувствовал вызов и тогда я решился на это. Я на две недели совсем отказался от подпитки, выливая всю накапливаемую энергию куратору. Тот сперва удивился, но критиковать не стал, хотя и никаких послаблений не делал.