Чистилище

Только вот что делать дальше я не понимал совершенно. На руку и ногу было страшно смотреть, боль пульсировала в конечностях, а кровь хлестала как в дешевом ужастике. С боком все было получше, но и там псу удалось соскрести приличный пласт кожи с ребер. В таком состоянии о бойцовских качествах и речи идти не могло. Левая рука почти не слушалась, а уж о том, что скакать и кувыркаться я не смогу, даже говорить не стоит. Неужто все? Отвоевался?

Будто услышав мои мысли, одна из собак метнулась вперед.

Только вот меня еще не успела отпустить собственная вера, а потому среагировать я успел. Пес нарвался пастью на мой кулак. Острое лезвие пронзило нежное небо наверняка достигнув мозга, а кулак оцарапали острые зубы. Вскрикнув, я выдернул руку, только вот нож остался где-то там, застряв насмерть.

В такой ситуации остается только молиться, благо, у меня на такие глупости времени не было. За самым ретивым на меня наскочили две, оставшиеся целыми собаки. Не знаю, что во мне взыграло, ведь я сам всегда считал, что без оружия я совершенно беспомощен, сейчас же однако, действовал автоматически. Пальцы правой руки с ювелирной точностью находят глаза одного из зверей. Как же он завизжал, любо дорого послушать.

Насладиться моментом мне не дал второй гад, что вцепился мне в истекающую кровью руку. Даже не знаю радоваться или нет тому, что вцепился он в не израненное предплечье, а в  целый трицепс.

Взвыв не хуже лишённого зрения кобеля, я попытался левой рукой ударить пса в морду, но видимо сделал только хуже. Так как мой удар наслоился на рывок головы зверя и тот отпрянул, сжимая в челюстях кусок моей мышцы.

Ненависть захлестнула спонтанно. Рывок здоровой рукой и я наваливаюсь на пса сверху.  Челюсти его клацают в опасной близости от моего паха, только вот мне уже все-равно. Прижав зверя к земле, я здоровой рукой пытаюсь разодрать ему горло. Только вот мои пальцы для подобного приспособлены мало. Не знаю, сколько я провозился, стараясь растерзать зверя, но в определенный момент до меня просто дошло, что пес подо мной не дергается. Горло его до сих пор было относительно цело, а потому я решил, что просто задушил его.

Через кровавую муть, застилающую глаза, я кое-как огляделся.

Псины, что получила ножом по морде не наблюдалось, видимо сбежала, а вот ослепленный зверь крутился волчком неподалеку, видимо совершенно сойдя с ума от боли и дезориентации. До него мне было почти с десяток шагов, но, здраво прикинув свои силы, я понял, что добраться до него просто не смогу. Единственное на что хватило моих сил, это злобно прорычать. Правда рык вышел больше похожим на хрип, но, испуганному зверю, этого явно хватило. Поджав хвост, он ринулся в противоположном от меня направлении. Я видел как ослепленное животное спотыкается, падает, но вскакивает и продолжает бег, однако мысли мои были уже далеки от этого.

Шерсть под моей рукою начала струиться и вскоре рассыпалась в пыль, а сквозь пальцы в меня потекла сила.

Следующие полчаса слились для меня в один муторный комок из боли и умственной концентрации. Раз за разом, я собирал свои трофеи и тут же пускал их в ход. Энергии с собак было откровенно говоря мало и ни о каком полном восстановлении тут речи не шло. Разобравшись с последним трупом, я добился лишь того, что все раны затянулись молодой кожей, а большая часть сосудов была спаяна. О реконструкции мышечных и нервных волокон даже речи не шло.

Закончив с самоисцелением, я без сил рухнул на снег, раскинув ноги и руки. Наверное, будь там сторонний наблюдатель, он бы изобразил несколько пугающую, гротескную картину. Полуголый окровавленный мужчина лежал на снегу, широко раскинув свои конечности. Брюки его были изорваны, а снег вокруг пропитался кровью, превратившись в кашу.  Но на лице этого мужчины можно было разглядеть пусть и не счастье, но спокойствие, безмятежность.

Я действительно наслаждался этим затишьем, наслаждался тем, что еще жив и мне было все равно на ту цену боли, что я испил. Я жив, а это было главное.

Жаль, что долго мое безделье продолжаться не могло. Я разделался с орудием, но осталась рука, что нацелила его на меня и, судя по тому, что беспокойство краем сознания я еще ощущал, мои враги уже идут по моим следам.

Мысли о том, что мне не уйти, мозг тщательно отсеивал, а я старался не замечать. Я уже победил и смогу победить снова.

Преодолевая боль, я поднялся на ноги и медленно поковылял к оставленной девушке. Нужно было решить, что делать дальше, нести ее я не смогу, а бросать не позволяет совесть.

Взглянув в безмятежное лицо девушки, я собрал свою волю в кулак и на выдохе с силой хлестнул ее по лицу.  Не знаю, какого эффекта я ждал, но ощущая прижатую в горлу сталь, честно мог признаться, что мои ожидания она превзошла. Девушка явно лишь в последний момент успела сдержать удар и сейчас растерянно крутила головой, не понимая, что происходит.