Чистилище для Гурова

– А к нему все так относятся! И вольнонаемные, и аттестованные – кто ватрушку, кто кусок пирога, кто пирожки, кто халву, кто варенье ему из дома тащат. А уж летом всякими фруктами и овощами просто завалили. Да и из посылок все самое вкусное ему несут – ребенок же. Отъелся он тут у нас, щеки, как у хомячка, и весь такой крепенький стал. Все же понимают, что мальчишку несправедливо осудили, вот и жалеют.

– Разберемся! – твердо пообещал Игорь.

– А он всякие вкусные кусочки Тайге носит, та его ждет и прямо из рук берет, он с ней, как с большой игрушкой, возится. А с портретами этими особая история. Понимаете, вот он, например, когда в больничке лежал, мою жену нарисовал. Она у меня обычная русская баба, а на портрете, хоть он и карандашом на тетрадном листе, вроде и она, а с другой стороны – такая красавица, что глаз не отвести. У хозяина жена – гром-баба, а на портрете, акварельном уже, – ну, просто английская королева! Да и хозяин, если по портрету судить, такой получился, что по сравнению с ним маршал Жуков – старшина!

– Просто он пишет людей такими, какими хочет их видеть, а не такими, какие они есть на самом деле, – объяснил Болотин.

– А что он в больничке делал? – насторожился Лев.

– Ангина. У нас тут лето жаркое было, а он из холодильника квасу напился, вот и подхватил. Ну, какие у нас доктора и какие лекарства, объяснять не надо. Так Конь и сам на дыбы встал, и всю колонию поднял! У нас тут среди зэков врачей полно – кто за что сидит, в основном за наркоту, так он целый консилиум созвал! Хозяин свою машину в город за лекарствами гонял! Хорошо, что Колька знал про Алешкину аллергию на новокаин и лидокаин, а то ведь и угробить могли мальца. Вот и пришлось жене ему на воде лекарства разводить, а это же боль дикая! Она вводит и все уговаривает его: «Ты потерпи, Алешенька!», а он плачет и отвечает: «Я терплю!» Господи! Да там вся попка – с кулачок, на ней уже и живого места не осталось, но вылечили парня.

За этим разговором они незаметно подошли к накрытому столу. Болотин и Гуров сели, а вот майор остался стоять.

– Тебе, что, особое приглашение надо? – недоуменно спросил Игорь.

– Садись, служивый! Будешь потом своим детям и внукам рассказывать, как за одним столом с самим олигархом Болотиным сидел! – усмехнулся Гуров.

– Рассказать-то я могу, но кто же поверит? – отметил майор, но к столу все-таки, хоть и осторожненько, присел.

– Ну, давайте за Алешкино здоровье, и будем думать, как нам с ним все-таки поговорить, – предложил Болотин.

Они выпили, и майор, аккуратно закусывая, опять заявил:

– Конь ни за что не разрешит, чтобы Алешка территорию покинул. Те из районной администрации, кто хотел портреты Алешкиной работы получить, между прочим, сюда к нему позировать приезжали, в комнату для свиданий. И жена хозяина тоже!

– И много таких было?

– Полно! Ведь и хозяин своим портретом похвалился, и его жена, так что от желающих отбою не было. Алешку конфетами, тортами и всем прочим завалили так, что хоть магазин открывай! А Тайга эти торты потом с очень большим аппетитом ела!

– Давайте не отвлекаться, – остановил их Гуров. – У меня есть идея, но сначала нужно выпить, потому что, когда ты ее услышишь, майор, тебя кондрашка хватит.

– От такой работы она у меня уже давно в дверь стучится, так что ты меня вряд ли чем-нибудь удивишь, – хмыкнул тот и, когда они все выпили и закусили, спросил: – И что это за идея?

– А Алексей выйдет к нам сюда вместе с Конем, – спокойно сказал Лев.

Майор на несколько секунд потерял дар речи и, заикаясь, ответил:

– Г-г-гуров! Ты, в-в-вообще знаешь, к-к-кто такой К-к-конь? М-м-мне тебе его с-с-статьи п-п-перечислить?

– Не надо, знаю, – остановил его Лев. – А теперь очень хорошо вдумайся в то, что я тебе скажу! Ты когда-нибудь слышал, чтобы смотрящий зоны ушел в побег? Ты пойми: Конь поставлен здесь, как часовой на посту, и самовольно он его оставить не может! С него за это так спросят, что мало не покажется! Его могут только сменить! Или он может умереть! Все! Два варианта, и других нет! Ему еще сколько тянуть?

– Пять лет. – Майор уже немного пришел в себя и перестал заикаться.

– Может, Конь где оплошал? Им недовольны? Ему на смену кто пришел?

– Да нет! Все нормально! – пожал плечами майор.

– Значит, Конь по-прежнему смотрящий! Второй аспект: Конь с собой в побег ребенка возьмет? Не прожженного беспризорника, который уже все прошел и больше иного взрослого знает, и будет ему подмогой, а такого, как Алеша, который в такой ситуации будет только обузой. Да никогда в жизни! Третий аспект: он уйдет в побег, оставив Алешу на зоне? Предположим, ему плевать на себя. Ну, сунут ему на толковище нож под ребра за то, что он «черную», – выделил Гуров, – зону без смотрящего оставил и на хаос обрек, так и черт с ним! Но вот оставит ли он там одного мальчишку, к которому как к родному сыну привязан? Да! Мальчишку в колонии все любят, при нем есть Николай, который за него способен жизнь отдать, но спасет ли это Лешку? А вдруг со следующим этапом другой бугай придет? Конь бросит ребенка на произвол судьбы?