Чистилище для Гурова

– Подожди! – Игорь махнул рукой охраннику, и тот тут же подошел. – Сейчас все это вам с собой соберут.

– Мне?! – Конь даже не оскорбился, а удивился.

– Тайге! – выразительно проговорил Болотин.

– Ну, это другое дело, – рассмеялся зэк. – А то я уж было подумал, что ты собрался нас объедками кормить.

– Ты меня дураком законченным не считай! В людях я как-нибудь разбираюсь! – почти обиделся Игорь.

– Судя по тому, кого ты к себе начальником охраны взял, не очень, – хмыкнул Конь.

– Не сыпь! – огрызнулся Игорь, на что тот только усмехнулся. – Кстати, у меня в багажнике для Алеши всякие гостинцы припасены: сладости, печенье и все в этом духе, а еще краски и прочие принадлежности – пусть развлекается. Тебе спиртное с собой дать?

– Да у меня вроде все есть, – пожал плечами Конь. – Ну, если только шампанское. Приберегу его на тот день, когда мы Алешу провожать будем.

– Кажется, должно быть. Пошли посмотрим.

Они направились к машине, а стоявший в стороне Гуров смотрел на все это и только диву давался – воистину, чудны дела твои, Господи! Олигарх и «законник» бок о бок что-то ищут в багажнике автомобиля, совместными усилиями достают оттуда коробку, смотрят, что в ней, что-то туда докладывают, обсуждают. Но вот все это закончилось, и временно отпущенные пошли обратно в колонию. Конь нес в руках большую коробку с подарками для Алеши, сам мальчишка – другую коробку с остатками былого пиршества, к которой с большим интересом принюхивалась Тайга, а вохровцы под руки волокли никакусенького майора. Глядя им вслед, Игорь, хмыкнув, произнес:

– Колоритная личность – этот Конь. При ином раскладе из него мог бы великий человек получиться, да карта не так легла.

– И фарш обратно не прокрутишь! – заметил Гуров. – Как говорится, что выросло, то выросло.

– Но мальчишку он искренне любит – видно, нереализованный отцовский инстинкт в нем проснулся. Я так понял, что он вор в законе, а таким вроде семью и детей иметь не положено?

– Это настоящим, которые по закону живут, а остальные… Сейчас же все продается и покупается, и это звание тоже!

– Да! Выбери он иной путь, мне бы такой деловой партнер подошел.

– Наивная ты душа, Игорь! И действительно ничего в людях не понимаешь! Тебя не хуже, чем Алешу, опекать надо!

– Не понял!

– Да чего тут непонятного! Ладно, пока твои охранники тут прибираются, я тебе небольшую лекцию прочту. Как ты думаешь, я мог заставить майора пропустить нас двоих на зону? Только подумай, прежде чем отвечать!

– Хорошо! Допускаю, что ты мог это сделать, но почему же не сделал?

– А сейчас ты сам на этот вопрос мне ответишь. Скажи, где тебе удобнее вести переговоры? На своей территории, на чужой или на нейтральной?

– Конечно, на своей! Черт! Так ты все это специально затеял?

– Естественно! В зоне Конь – бог и царь! И его слово – закон! Это его территория, на которой такого разговора у нас с ним быть просто не могло, даже если бы мы с ним разговаривали в отдельной комнате, потому что там везде уши, а он должен свой авторитет поддерживать. Он бы посылал нас по всем известным адресам, и все! А Лешку мы даже не увидели бы! Вывозить его на допрос в Нижний Тагил? Мы с тобой поставлены в такие условия, что вынуждены работать в условиях повышенной секретности. Ты же видел, что Орлов даже начальнику колонии не сообщил, кто именно к ним приедет. Что у нас остается? Нейтральная территория! Не будь этой речки, был бы какой-нибудь лесочек. Как я его сюда выманил, ты слышал. А самое главное, что он переиграть ничего уже не мог, и вместе с ребенком, к которому, заметим, очень привязан, появился здесь, где он – никто! Не смотрящий, не бог и не царь, а просто осужденный, пусть и очень авторитетный, временно и незаконно оказавшийся вне стен колонии, где его могут просто пристрелить, как при попытке к бегству, вместе с мальчиком.

– Но если он это понимал, почему же все-таки вышел? Мог бы наплевать на все – жизнь дороже! И его, так сказать, подчиненные его бы поняли!

– Потому что я Гуров, Игорь! И моему слову верят! Если я сказал, что гарантирую безопасность, значит, так и будет! А знают меня не только в Москве и Подмосковье! Ну, про побег я уже подробно говорил, так что повторяться не буду. Ты обратил внимание, как он настороженно вел себя, когда они подошли?

– Естественно! Как волк какой-нибудь, он и Алеше наказал быть настороже, потому-то они ничего на столе и не тронули.

– Понимаешь, когда зверь долго сидит в клетке, а потом открывают дверцу, он не сразу решается выйти из нее, а затем очень аккуратно, шаг за шагом, проверяет, каковы границы его свободы, что он себе может позволить, а что – нет. Конь – мужик, с самого детства жизнью битый наотмашь, еще с малолетки начинал. Его уголовные дела я никому читать не посоветую, но он не отморозок, и некоторые представления о чести и порядочности у него все-таки сохранились. Кроме того, он действительно очень любит Алешу. Вот потому-то, когда он сказал, что пойдет искупаться, я и не стал возражать.

– Это он проверял границы свободы?

– Да! Ты думаешь, почему он бешеными саженками воду рассекал?