Чистилище. Янычар

Ничего личного. Во взгляде сержанта явственно читалось это самое «ничего личного». Спокойно, деловито и даже с некоторой усталостью. Если поначалу в глазах были настороженность и недоверие, то через пятнадцать минут знакомства – только «ничего личного».

А охранник элитного дома сам виноват, если вдуматься. Какого рожна он не прятался? Если повезло уцелеть, если выпала удача выжить в доме, битком набитом продуктами, то зачем было маяться фигней – зажигать свет в окнах, курить на балконе, отправляя щелчком окурки вниз, на мостовую?

Был бы охранник с головой – никто бы не заметил огней в окнах дома, не сообщил бы начальству. Странно ведь – в городе нет уже почти три недели электричества, а вон в той высотке по вечерам мигает фонарь. Маяк, типа? Или какой-то лох пытается привлечь к себе внимание и просит о помощи?

В любом случае – стоит выяснить, решило начальство и отправило группу, благо дом находился не очень далеко от временного лагеря. Немного дальше – или фонаря не заметили бы, или не стали бы рисковать боевой машиной пехоты и семью контрактниками во главе с сержантом. А так…

Еще и погода целых два дня была сухой, дождь наконец стих, и в прорехах между облаками ночью можно было рассмотреть звезды. А днем – солнце.

Командир приказал разобраться, не рисковать, в завалы не лезть, от машины не отходить, короче – вернуться живыми. Это входило также в планы сержанта и его людей. Редкий случай совпадения желаний начальства и подчиненных.

БМП оставили в пятидесяти метрах от дома, за углом, возле разгромленного продовольственного магазина. Мельком заглянули в торговый зал – разрушение и пустота. Мутанты подъели все, что не было запаковано в пластик, а остальное прибрали, видимо, люди. Похоже, кто-то в этих местах все еще был жив… Или прожил достаточно долго, чтобы затовариться в магазине.

Снизу света фонаря видно не было, дом выглядел мертвым, как и остальные дома на улице. Хотя нет, поправил себя в тот момент сержант. Дома в округе стояли либо с выбитыми стеклами и сломанными дверями, либо обгорелые. Этот был целым. Массивная бронированная дверь была закрыта, окна первого этажа наглухо перекрыты стальными жалюзи.

Можно было попытаться расстрелять из «тридцатимиллиметровки» либо дверь, либо окно, а потом проникнуть внутрь, сержант даже успел обсудить варианты с мужиками из группы, но тут сверху, из сумрака, прилетел окурок. Ударился об асфальт у самых ног сержанта и разлетелся огненными искрами.

Твою мать, пробормотал Петруха, поднял окурок и жадно обнюхал. Они не курили уже больше недели, а тут был неплохой окурок от сигары. Еще на пару-тройку затяжек. Петруха погасил его и спрятал в карман. Он был самым бережливым и небрезгливым бойцом группы. Он как-то даже высказался в том смысле, что раз мутанты уже и не люди, типа, то их можно и это… в смысле, на вертел и… Мясо оно и есть мясо…

Тогда Петрухе чуть не набили рожу, вмешались ребята из группы, отмазали, он болтать ерунду перестал, но что творилось в его голове… Был Петруха, правда, классным пулеметчиком, что с точки зрения его группы с лихвой окупало все остальные недостатки.

– Это ж какая-то сука на балкончике стоит, покуривает… Слышь, Егорыч, ты бы вот так мог сидеть на балконе и курить? – Петруха толкнул локтем приятеля. – Вот скажи – нормальный человек?

Егорыч молча пожал плечами и посмотрел на сержанта. Тому решать, что делать дальше.

– Брысь и Анюта держат фланги, – подумав секунду, приказал сержант. – Петруха и Егорыч – со мной.

– А наш танк? – спросил Петруха хриплым шепотом.

Он упорно именовал БМП-2 танком, нравилось ему это короткое увесистое слово, а аббревиатуру он не любил. И предпочитал далеко от своего танка не отходить. И был совершенно прав.

– Так, тогда быстро к машине, Петруха и Егорыч, пусть подгребает сюда. – Сержант запрокинул голову, пытаясь рассмотреть балкон, с которого прилетел «бычок». – Быстро!

Петруха с приятелем скользнули вдоль дома за угол.

Что-то шевельнулось на балконе третьего этажа. Или показалось, не поверил себе поначалу сержант, потом кивнул – нет, все-таки кто-то там топчется.

– Эй! – негромко окликнул сержант, приложив руки рупором ко рту. – Там, наверху!

– Да? – так же тихо ответил голос сверху. – Кто здесь?

– Святой Варфоломей, – беззвучно засмеялся Анюта, вскинув автомат.

Уже почти полностью стемнело, но темный силуэт на светлом фоне был различим. Какой-то идиот на балконе даже не пытался прятаться, лег брюхом на перила и свесился вниз, пытаясь рассмотреть, кто с ним говорит. Можно было снять одной пулей.

– Разведгруппа сводной мотострелковой бригады, – сказал сержант. – А ты кто?

Взревел двигатель, освещая себе дорогу единственной уцелевшей фарой, к дому подъехала БМП. Петруха и Егорыч спрыгнули с брони.

– Вы с ума сошли! – возмущенно крикнул сверху обитатель дома. – Тут же полно уродов вокруг, сейчас сбегутся…

– Сухо на дворе, не полезут, – в полный голос сообщил Петруха. – У тебя там еще курево есть? Скинь пару штук…

– Есть, но…

– А ты без «но», – посоветовал Петруха. – Вот просто сбрось сейчас, а потом мы поговорим…