Чистилище. Охотник

Трех человек, охраняющих лодки, Иван расстрелял из пулемёта. Для этого ему пришлось обойти врага по линии прибоя. Пока Федька, закрывшийся в бункере, отвлекал моряков стрельбой из разного оружия, Иван скрылся в темноте и потом долго полз в холодной воде, стараясь не замочить тяжелый пулемет. Он зашел в тыл противникам. Он видел, как они, прячась за бревнами, воюют с воображаемым врагом. По их переговорам можно было понять, что они думают, будто в бункере укрылась минимум дюжина дикарей, а второй такой же отряд ждет в лесу подходящего момента, чтобы выйти на открытое место и броситься в атаку.

Иван не хотел стрелять в спины врагов. Да и не видел в этом смысла. У него как раз появился план – ему нужны были пленники.

– Сдавайтесь! – крикнул он.

Но моряки то ли не поняли, какую опасность представляет засевший в тылу охотник, то ли просто лишились разума с перепугу: они повскакивали и открыли огонь по черным волнам, набегающим на берег.

Иван срезал их двумя очередями – пулемет не слишком отличался от знакомого ему автомата. Он успел заметить, как из-за плота поднялся в рост высокий, по-подростковому нескладный человек, занес над головой какую-то округлую штуковину, кинул её. Иван шлепнулся в волны. Взрыв выплеснул воду столбом; что-то горячее рвануло плечо. Иван потерял пулемет, прыгнул вперед, не обращая внимания на повисшую плетью руку, и заорал:

– Не шевелись! Убью!

У него был один нож.

У противника оставался автомат.

Но оружие уже не имело значения.

Моряк испугался дикаря. И это всё определило. Иван налетел на него, как зверь, как голодный мут. Вырвал автомат. Занес нож.

– Хочешь жить? Хочешь?

Федька осторожно высунулся из бункера, убедился, что в его сторону никто не стреляет, побежал к лодкам – товарищу на подмогу. Но тому помощь была не нужна.

– Сколько вас? Кто еще остался? – Иван нависал над трясущимся чужаком. Тот вздрагивал, ожидая удара ножа, жмурился, отворачивал лицо, закрывался руками.

– Хочешь жить, отвечай!

– Никого… Нас четверо было… Остальные в бункере… На крыше… И в шалаше…

– Вставай! Сделаешь, как я скажу, останешься живой! Понял?

– Да-да…

– Я ищу девушку. Её увозили на лодке. Понимаешь, о чем я говорю?

– Понимаю. Видел её.

– Знаешь, где её держат?

– Да. Их всех держали отдельно от нас. В допросной.

– Проведешь нас к ней. И не пытайся обмануть!

Федька вернул Ивану винтовку, побросал в лодку трофейное оружие, прикрыл его кожаными штанами и паркой, сам забрался туда же, навел автомат на бледного моряка. Тот был молод, ему, наверное, и семнадцати не исполнилось – еще жить и жить до мутации.

Иван обыскал трупы, снял боекомплект и кое-что из одежды. Закончив переодеваться, сменил Федьку. Спросил у трясущегося моряка:

– Сможешь придумать, как нам подняться на корабль, чтобы никто ничего не заподозрил?

Тот дернул плечом:

– Не знаю.

Иван подвинулся к нему ближе, предложил свой вариант:

– Например, я прямо сейчас отрежу твою руку по локоть и скажу встречающим, что тебя нужно срочно лечить. Твои друзья займутся тобой и не обратят на нас внимания. Хороший план?

– Нет… Не надо так… Я придумаю что-нибудь…

– Думай поскорей!

Иван заставил моряка спустить тяжелую лодку на воду – тот вместе с Федькой тащил её за корму, а Иван, не отпуская винтовку, подталкивал нос. Через пару минут суденышко свободно закачалось на волнах. Иван перевалился через борт первым, потом подал руку Федьке. И уже вместе они затащили морячка, тут же велев ему браться за весла.

– Сколько человек на корабле? – спросил Иван, бинтуя плечо. Рана оказалась небольшая, боль можно было перетерпеть, а кровь уже почти остановилась.

– Примерно семьдесят осталось, – ответил пленник. – Остальные в походе. И еще несколько десятков человек Чистых. Я точно не знаю, сколько их. Они почти всегда на подлодке.

– Где? – не понял Иван.

– На подводной лодке. Атомный подводный крейсер. Еще с тех времен. Он работает. Чистые там живут. У них еще одна такая же лодка есть. И бункер на берегу. У них много чего осталось. Только они старые почти все. У них три женщины было. За все время родилось то ли восемь, то ли девять детей.

– А ты откуда знаешь?

– Я – один из этих детей. Последний, что родился. То ли восьмой, то ли девятый.

– И почему ты не с ними?

– Так получилось…

Ветер становился сильней, волны делались круче. Лодку порой швыряло так, что приходилось цепляться за борта, чтобы не вылететь. Федька бешено орудовал черпаком, выплескивая воду наружу, но она прибывала – ноги тонули уже по щиколотку.

– Я влюбился, – сказал морячок. Кажется, он пытался разжалобить пленивших его охотников. – Ей было семнадцать, и она была зарка. Однажды я поругался с отцом и убежал к ней. Я не собирался становиться заром… Но так вышло… После этого мне пришлось остаться в казармах – зато я был вместе с ней. Отец так и не простил меня. А через полгода моя возлюбленная мутировала, и мне пришлось её застрелить.

– Как тебя зовут? – спросил Иван, помолчав.

– Юра.

– А как звали её?

– Таня.

– Ту, за которой мы плывем, зовут Тая. Правда, похоже?

– Да…