Чистилище (СИ)

Двое мордоворотов, маячивших в коридоре, тихо вошли в комнату. Джастин встал перед койкой Марлона, положив руку на рукоять меча.

Корявые пни и узловатые, темные корни горели не слишком ярко, зато давали много тепла и хватало их надолго. Несмотря на дефицит обычных дров рыцари продолжали собираться вечерами, ведь способов хоть как то скрасить унылое ожидание было не так много. Большинство из собравшихся были в простых кольчугах или бригантинах, да и те, кто щеголял настоящими латами - наверняка поснимали их с убитых. У этого костра не было родовитых дворян с громкими, древними именами. Тем не менее все собравшиеся были рыцарями. Пусть и в дырявых сапогах...

- И хотите верьте, хотите нет, но была она во-о-от такая! - сиплый бугай развел руки так широко, что желающих поверить резко поубавилось. - А уж груди то, груди-и-и... - до рассказчика дошла большая, оплетенная бутыль, передаваемая по кругу. Он на секунду прервался, делая большой глоток. Но, судя по всему, пожадничал и подавившись пустил две тонкие струйки самогона через нос, заливая выцветшую серую тунику с потускневшим изображением львиной головы.

Вокруг захохотали.

- Во какой рисковый! Знает же - нельзя помазанному рыцарю такую брехню разводить. Слово лжи в благородной глотке застревает!

Новый взрыв смеха заглушил возмущенные протесты сиплого.

- Да не сердись, дружище, - Николас успокаивающе махнул бугаю рукой в пожелтевшей повязке. - Просто ты и сам видать не понял, что та жопа огромной запомнилась - потому как слишком близко к лицу была, - и добавил, уже не в силах сдержать смеха, - небось и тогда в три горла хлебал, вот с пьяну носом и ткнулся.

- Да какой?! Какой в три горла то? Я глоток, как заведено. В отличие от некоторых. Тех, что это мерзкое поило аж трижды за круг глотають. И не надо тут. А зубоскалить хотите - да пожалуйста, не жалко. Сами то кроме лошадиных жоп уж три месяца ничего не видали.

- Эх-хе... Эт ты точно подметил.

Чей-то сварливый голос утонул в общем гуле насмешек и улюлюканья. Снова заговорили о женских прелестях, таких желанных, таких разных и таких далеких. Но каждая новая байка все быстрее сводилась к куда менее приятной теме.

- И не такое видел, могу вам сказать. И не раз и не два, а сколько уж и не помню. Но ведь оно как со жратвой - пусть на пиру сытно было, на всю жизнь все одно не наешься.

- Точно! Так и есть, - согласился Николас.

- Во-во...

- А мы сидим тут, штаны просиживаем. Бормотухой давимся, да зады только обсуждаем, уж и до конских добрались. Хе-хе... Не утомились дурачков то изображать?

- И не говори.

- Ну а что поделать?

- Поде-е-елать... - передразнил скрипящий, с хрипотцой голос. - Мы сюда для чего пришли то? Выгоду свою взять. И пусть бы с боем отнять, оно и понятно, так нет же. Никаких выгод так и не видать. К хертсемским закромам так и не приблизились. А опасности все множатся и растут, - говорящего прервал раскашлявшийся, тощий парень, с коростой на шее.

- Да-а-а... етить его так! - согласился сиплый бугай. - Нет бы биться вели, для того ведь и собрались. А то сидим тут, вшей с блохами кормим да язвы кровавые расчесываем.

Многие согласно закивали. В последнее время подобных неприятностей в лагере лайонелитов серьезно прибавилось. И беспокоили не только язвы. Любой незначительный порез, ожег и рана - загнивали, перерождаясь в серьезные нарывы. Под час приводящие к ампутации или смерти. Ветер, практически постоянно дующий на перевале, должен был рассеивать заразу. Но не рассеивал.

- Ишь, какой боевитый, - снова вклинился скрипучий, словно старческий голос. - А не думаешь ли, запаршивевший вояка, что не каждый лоб выдержит столько шишек, сколько мы уже получили? - говоривший вдруг похлопал Николаса по плечу.

Тот немного смутился. Подобный жест будто на что-то намекал. Кривой шрам, оставшийся на лбу Николаса после памятного удара локтем, снова зачесался. Перед глазами замелькали образы. Жар и пламя близких разрывов, каменные ядра, расшвыривающие строй словно ворох листьев, царящий кругом хаос бессмысленной бойни. И вопящий прямо в лицо молодой лейтенант... Николас не помнил, как пережил тот, первый штурм и каким чудом сумел добраться до своих. В следующих атаках на Дурн-фар он не участвовал, медленно восстанавливаясь после полученных травм. Даже сейчас его разбитая рука покоилась на перевязи. Отмахнувшись от нахлынувших воспоминаний, рыцарь внимательнее взглянул на сидящего рядом. Да и все собравшиеся у костра вдруг как-то притихли, рассматривая пожилого воина в рогатом шлеме.