Чистилище СМЕРШа

Махонин снова и снова просматривал материалы захваченных лагерных архивов, а также финских разведывательно-диверсионных школ в городах Рованиеми и Петрозаводске. Время было далеко за полночь. От перечитанных сотен дел и бессонницы слипались глаза, хотелось спать — усталость валила с ног. Он несколько раз на мгновение проваливался в неглубокое состояние сна и тут же просыпался. И вдруг его как будто что-то кольнуло. Он встрепенулся, еще раз перевернул прочитанный лист. Неровно скачущие и прыгающие буквы на серой бумаге из донесения финского агента «Сергея» показались ему знакомыми.

«Где-то я уже видел этот почерк… Но где, где? — взволнованно спрашивал сам себя капитан. — Неужели в одном из дел, которые в сейфе?» Сонливость как рукой сняло. Он вскочил со стула, нашел дело Старикова и, словно боясь спугнуть удачу, медленно раскрыл обложку дела № 19950 и с облегчением вздохнул. Автобиография и анкета были написаны тем же почерком, что и агентурные сообщения-доносы «Сергея».

Даже без графологической экспертизы было ясно, что изменник Стариков и агент финской разведки «Сергей» — одно и то же лицо.

На следующий день Махонин приготовился к серьезному психологическому эксперименту. На столе среди прочих дел он отдельно положил серый клочок бумаги с доносом агента «Сергей». Заполняя очередной протокол допроса, он словно машинально отодвинул от себя убийственную для Старикова бумагу. Махонин внимательно наблюдал. Стариков вначале охотно отвечал на вопросы, а потом, когда его взгляд встретился с этой уликой, словно остолбенел. Стал заикаться и даже какое-то время не мог произнести ни слова, словно впал в ступор. Он побледнел, на лбу показались капельки холодного пота. Стариков с ужасом глядел на ненавистный ему и теперь предательский клочок бумаги.

Постепенно придя в себя и поняв бессмысленность дальнейшего запирательства, он стал проклинать себя за трусость и каяться за согласие работать агентом финской разведки среди своих соотечественников.

И здесь он слукавил — предавал наших патриотов не только в Карвиа. Его маршрутировали по другим лагерям. Но зачем? Ответ на этот вопрос тоже скоро нашел Махонин в архивных документах Петрозаводской разведшколы, попавших к тому времени в руки контрразведчиков Управления СМЕРШ Карельского фронта. В ходе изучения их выяснилось, что Стариков был не только осведомителем, но и агентом-вербовщиком. Вместе с финским разведчиком капитаном Паатсало он разъезжал по лагерям, втирался в доверие к узникам и склонял отдельных сломленных военнопленных к сотрудничеству с вражеской разведкой. Только в одном Паркинском лагере военнопленных в сентябре 1942 года он завербовал 22 агента.

После окончания разведывательно-диверсионной школы в Петрозаводске 6 сентября 1942 года в составе группы Линдимана он был заброшен в тыл советских войск, под Мурманск. В течение семи суток группа вела разведку и совершала диверсионные акты на железной Дороге. На обратном пути группа попыталась захватить «языка», но безуспешно. Линдиман был ранен в ногу, по- этому пришлось спасаться бегством.

«Вот уж действительно, никогда столько не лгут, — Махонин вспомнил слова Отто фон Бисмарка, — как во время войны, после охоты и до выборов».

Оперативники и следователи до мельчайших подробностей восстановили путь падения предателя и цепь совершенных им преступлений.

Вылазку Старикова в тылы Красной Армии финские разведчики оценили по достоинству и в феврале 1943 года направили набираться опыта в другой школе диверсантов близ города Рованиеми. Именно здесь под руководством обер-лейтенанта Койла, закончившего одну из лучших школ абвера в лагере «А» в местечке Вяцати в Латвии, Стариков усиленно занимался спортом, лыжной подготовкой, стрельбой и совершенствовался в подрывном деле.

В апреле 1944 года он вместе с завербованными им агентами вновь забрасывается в тыл наших частей фронта, где совершает подрывы товарных поездов и поджоги армейских складов, убийства советских военнослужащих. На этот раз группа благополучно добралась в свои шпионские пенаты.

29 января 1945 года Махонин получил ответ на свой запрос из Кандалакшского горотдела НКГБ по Мурманской области, где подтверждался факт подрыва поезда в период деятельности группы Старикова в этом районе.

В конце оперативной разработки под воздействием неопровержимых доказательств предатель признался, что финны ему ставили ряд дополнительных разведывательно-диверсионных задач, которые он не успел выполнить по независящим от него причинам — слишком стремительно наступали войска Карельского фронта.

На имя начальника ГУКР СМЕРШ НКО СССР генерал-полковника B.C. Абакумова руководством военной контрразведки Московского военного округа была отправлена шифротелеграмма о разоблачении местными армейскими чекистами предателя и агента финской разведки Старикова — «Сергея».

Махонин был доволен своей работой, и ему вдруг подумалось: