Чистилище. Том 1-2

— Бах! — раздался выстрел, а мгновением позже двух чёрных змей буквально разорвало в клочья. Я тут же переломил ружье, подцепил гильзу и выбросил, быстро вставляя второй патрон. С нескольких сторон двинулись ещё три твари, спешащие на подмогу. Складывалось впечатление, что гады слепые, ведь они ползли к месту падения деревяшек. А, нет, две сменили траекторию, выбрав меня своей целью.

— Бах! — переломить, выдернуть гильзу, достать новую из патронташа, вставить. С щелчком вернуть ствол на место, взвести курок. — Бах!

Четвертый выстрел уже не успевал произвести, слишком близко подобрались гады. Бросил ружьё, правой рукой подхватил меч, левой щит, которым прикрылся от ползущих ко мне тварей. Одна точно врежется в деревянную преграду, вторую рубану клинком.

— Кар-р! — раздалось откуда-то справа, ворон явно о чём-то предупреждал меня. Не сейчас. Клинок со свистом рассек воздух, наискось полосуя одну из змей. И тут же в щит врезается вторая тварь: — Хрясь!

Невольно отступаю на пару шагов, и это спасает мне жизнь — что-то крупное проносится справа, сбивая атаковавшую щит гадину. Твою дивизию, это же ещё одна змея, только более крупная.

«Перезаряжай, придурок, живее!»

Ага, сейчас! Не успею. Вместо совета ворона я быстро делаю пару шагов вперёд и наношу размашистый удар по здоровенной твари. Чавкающий звук, огромная змея изгибается в судорожном рывке, и я получаю мощный удар по икрам, который сбивает меня с ног.

— Хек! — от удара спиной о землю воздух из лёгких выбило начисто. Морщась от боли, перекатываюсь на живот, одновременно подгибая ноги. Мимо вновь проносится стремительный силуэт большой змеи. Рывком вскакиваю на ноги, отпрыгивая в направлении щита, при этом успеваю осмотреться. Всё твари мертвы, кроме здоровенной змеи. И этот гад-переросток уже развернулся, вновь атакуя мою тушу. Щит явно не поможет, поэтому я, ухватив рукоять меча обеими руками, приготовился к столкновению.

Шагнув в сторону в момент броска, ударил клинком, словно дубиной. Вновь хруст разрываемой плоти, звон ломаемого металла, и в моих руках остаётся лишь рукоять от меча. Змея, явно оглушенная, медленно, рывками сворачивается в большое кольцо.

«Идиот, нож на поясе! Ударь, используя сферу!»

Правой рукой выхватываю из ножен клинок, а левой швыряю рукоять сломанного меча в метре от себя. Гад, успевший свернуться в несколько колец, выстреливает своим телом в направлении рукояти. И в этот же миг я шагаю вперёд, занося руку для удара.

Змей буквально врезается мордой в землю, а следом я вгоняю раскалённое лезвие в тушу чересчур живучей твари. Хвост противника начинает метаться в конвульсиях, норовя вновь сбить меня с ног.

«Надо же, справился. Новобранец, тебе в очередной раз сказочно повезло. Я бы на твоём месте задумался — везение когда-нибудь кончится, и твоя жизнь превратится в ад.»

Отвечать пернатому не было никакого желания. Тяжело дыша, я вновь осматривал место боя. Шесть средних гадов, и один переросток, скорее всего старший.

— Ворон, ты видел, откуда этот питон вылез? — отдышавшись, наконец спросил я. Подобрав ружьё двинулся к копью, валяющемуся в десятке метров впереди. — Да, не подскажешь, этих гадов жрать можно?

Глава 12 НОЧНОЙ РАЗГОВОР

«Я бы на твоём месте остановился. Уже темно, даже я не вижу дальше пятидесяти метров. А вот твари видят, слышат и чувствуют.»

— Пернатый, последняя ходка, — ответил я, приближаясь к месту боя. — нужно, чтобы твари точно знали, в какую сторону двигаться.

«Ещё раз говорю, новобранец, начни думать головой. Риск полезен в меру, а ты играешь с удачей.»

Я сдержал данное слово, хоть и собирался для верности порубить одного гада на куски, которые разбросать в направлении крепости.

Оставив черную змеюку в десятке метров от границ оазиса, направился в своё новое убежище. Хотелось пить, есть и спать. Последнее явно преобладало над двумя первыми желаниями, но я все же заставил себя отмыть в ледяном источнике лицо и руки, а затем заняться приготовлением пищи.

Ворон, по прежнему не желавший питаться сырым мясом, сидел на одной из балок. Его кровавые глаза периодически сверкали отсветами костра, а в моей голове звучали слова пернатого: