Чистильщик

– Так, так.– Женщина легонько ощупала шов.– Ложись. Извини, но эту штопку придется убрать.

Я должна исследовать рану. Погоди, я найду новокаин.

– Не надо,– сказал Валерий.– Я потерплю. Мне полезно.

– Дело твое.

Возилась она минут десять. Васильев мужественно терпел.

– Крови много потерял?

– С полстаканчика.

Тина хихикнула, но тут же вспомнила о своем докторском статусе и посерьезнела.

– Рана пустяковая,– сказала она.– Чистая, ничего не задето. Чем это тебя?

– Нож.

– Хороший нож, острый.

– Я почувствовал,– усмехнулся Васильев.

– Рваная рана хуже заживает,– строго произнесла доктор Голотосербская.– Антибиотик я тебе колоть не буду, только витамины. Зашивать тоже не буду, поставлю три скобки. И повязку сделаю с французской мазью. Заживет через неделю. Только мазь дорогая…

– Ничего, я компенсирую,– сказал Васильев.

– Вот и все,– заявила Тина.– Как ты себя чувствуешь?

– Значительно лучше, чем ожидал,– признал Валерий.– Даже болит меньше.

– Это потому, что в мази есть анестетик,– пояснила Тина.– Эй, больной, вам противопоказаны резкие движения!

– А мы плавненько,– проговорил Васильев, расстегивая ее брючки.– Или пани не хочет? Может, пани станет утверждать, что не потрахивает иногда собственных пациентов?

– Вы удивитесь, больной, но еще ни разу.

– Что ж, все когда-то бывает впервые,– философски заметил Васильев, располагаясь сверху.

– Не двигайся,– сказала Тина.– Я все сделаю сама.

– Это как?

– Сейчас покажу.

И показала.

– Не вышло,– сказал хриплый тенор.

– Почему не вышло? – властно осведомился начальственный баритон.– Вы же подключили специалистов.

– Да,– согласился тенор.– Но он их убил.

– Как?!

– Грамотно. Очень грамотно.

– Придется повторить,– приказал баритон.

– Да,– согласился тенор.

– И постарайтесь на этот раз не облажаться! – недовольно буркнул баритон.– Конец связи.

Оба собеседника положили трубки. Ровно через двадцать секунд отключился поставленный на автоматическую запись магнитофон.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Батя, это я, Валерий, как дела?

– Все в норме. Как у тебя?

– Рассасывается понемногу. У вас еще эксцессы были?

– Да нет. Мои хозяева, как нынче выражаются, перетерли тему. Кстати, фамилия «Горшков» тебе что-нибудь говорит?

– Абсолютно ничего!

– Жаль. Меня спрашивали, какие у тебя проблемы с этим самым Горшковым из Питера. Я сказал: не знаю. Больше мне вопросов не задавали.

– Ты уверен, что вас больше не тронут?

– Сто процентов. Я, конечно, всего лишь автомеханик, но мои хозяева – очень серьезные люди. Виноторговцы. Можешь не беспокоиться. Здесь не Питер. Здесь даже не Россия, к большому моему сожалению. Так что Лена снова учится, а мама ходит по магазинам. Не беспокойся. Главное, Валера, сам не нарвись, слышишь?

– Не нарвусь, батя,– пообещал Валерий.– Я теперь тоже умею яйца отвинчивать. А про Горшкова выясню и, обещаю, мало ему не будет!

– Ладно, ладно,– отец захихикал.– Понял, что ты теперь крутой. Береги себя, мы тебя любим! И если что, всегда примем, запомни!

– Понял, пап, спасибо! Всем привет!

– Ну шо? – спросил Петренко.– Як живэ самостийна Вкрайина?

– В украинско-татарской оккупационной зоне Крым все спокойно,– ухмыльнулся Васильев.– Маневры НАТО прошли успешно.

Петренко захохотал.

– Тебе фамилия Горшков что-то говорит?

– Фамилия как фамилия. А что?

– Пока ничего.

Васильев вытащил из автомата карточку, сунул в карман.

– А тебе кто звонил?

– Олежек. Предупредил, что комнату твою пасут.

– Ну, я туда и не собирался. А собирался я с тезкой перемолвиться.

– Без меня.

– А что так?

– Не нравится он мне. Подбросить?

– Давай.

Высадил его Петренко за квартал. Офис господина Усташева у ментов под наблюдением, и можно предположить, что не только у них. Так что нечего Петренке светиться.

– Присаживайся,– добродушно предложил хозяин.– Есть о чем потолковать. Выпьешь?

– Попозже. Какие новости?

– Интересные. Пощупали мы вашего «Одиссея». Посредством службы безопасности большого человека.

Васильев хотел уточнить, кто ходит в больших людях у авторитета Васька, но воздержался. Успеется.

– И определили, кто там мазу держит. И оказалось, не кто иной, как сам Горшок.

– Горшок? – Брови Васильева взлетели вверх. Надо же какое совпадение!

– Угу. Господин Горшков собственной персоной.

Надо же, какое совпадение!

– А кто он? – стараясь не выказать волнения, осведомился Васильев.

– Депутат Законодательного собрания,– Васек хихикнул.– И дружок покойного Костромы. Можно сказать, соратник по партии. «Трудовой фронт России». Слыхал?

– Я в политике не очень.

– Зря, тезка, зря! Политика – это не просто большие бабки. Это очень большие бабки. Так вот, Горшок, прослышав, что Кострома убыл туда, откуда не откидываются, сунулся, хрен моржовый, поиметь его хозяйство. Но, прознав, что предстоят разборки с азерами, приссал. А может, решил, что дело того не стоит. Связи у него крутейшие. Но это не главное.

– А что главное?

– А то, что мой босс на Горшка зуб точит. И велел мне, если что, взлохматить Горшку шерсть на жопе. Ёш твою мать, как ты мне, тезка, одного его кореша напоминаешь! Один в один, в натуре!

– Может, мы – родственники? – ухмыльнулся Васильев.