Чистильщик

Из автобуса вывалила ватага черноусых сынов то ли гор, то ли степей (Валерий не очень в этом разбирался) и плотной кучкой двинулась к Ваську с Харлеем. Вооружены «черные» были основательно: у всех, кроме одного, автоматы. Карманы курток топорщились, надо полагать, не от пакетов с чипсами.

– Ты, Васок, смерти ищещь! – с ходу закричал тот, что без автомата.– Зачэм в чужой мэст лэзеш? Зачэм гнылой базар тянеш? Ты для нас – тьфу! – Усатый демонстративно сплюнул в песок, его соплеменники одобрительно загалдели.

Васильев пересчитал: восемь человек. Семеро против восьми, если считать, что в джипе остались трое, а в автобусе – никого.

– Борзеешь, Али,– холодно процедил Васек.– Ты не Муса, не забывай. А я не сам себе королюю, а под Абреком хожу. На Абрека тоже плюнешь, Али?

– Я на всэх плюю, когда о кров речь! – запальчиво закричал Али.– Кто Мусу убил, уже как мертвый, понял? Ты убил?

«Черные» вмиг взяли оружие на изготовку, но Васек даже бровью не повел, а автомат Харлея по-прежнему смотрел стволом в землю.

– Не я,– ответил Васек.– Я, Али, не стрелять, а говорить приехал. Не хочешь говорить, давай разойдемся. И поглядим, у кого стрелков больше: у тебя или у Абрека.

– Мы Абрека нэ трогаэм,– сбавил тон Али.– Мы с табой гаварым. Хочиш гаварыть, гавары, так, да?

Соплеменники одобрительно загоготали, но стволы автоматов опустились.

– Вот, это лучше,– одобрил Васек.– А я вам что-то привез, Али.

– Что? – заинтересовался Али.

– Тебе понравится. Сейчас покажу.

Васильев поймал взгляд Харлея. Тот очень выразительно скосил глаза вниз: рука его лежала на цевье автомата. Одно движение – и можно стрелять. Валерий подтолкнул Петренко. Тот понял без слов.

– Вот смотри, Али,– сказал Васек, взявшись за ручку.– Это все тебе!

Он резко распахнул дверцу, взгляды черных устремились в нутро машины…

Харлей одним движением перехватил автомат и с ходу нажал на спуск. Васильев чуть замешкался, но это не имело значения, поскольку из джипа на озадаченного Али уставился пулеметный хобот. И не просто уставился, а резанул поперек свинцовым серпом, вспоровшим бронежилет, как банку из-под пива.

Смертельные струи с трех сторон ударили по соплеменникам и превратили их в кучу рваного мяса раньше, чем кто-либо из них успел нажать на спуск или выдернуть чеку. Исключение составил только один, оставшийся в автобусе. Этот успел, выскочив, выплюнуть короткую очередь. В следующий миг заряд картечи, выпущенный Петренко, превратил лицо стрелка в кровавую кашу.

– Все целы? – спросил Васек.

– Вроде бы,– в ушах Васильева еще стоял звон выстрелов.

Харлей подошел в побитым и короткими очередями разбил пару голов. У остальных смерть была слишком очевидна для контрольного выстрела.

– Ну ты круто заворачиваешь, земляк,– произнес Петренко.

Не понятно, то ли осуждающе, то ли одобрительно.

– Меня Абрек научил,– отозвался блондин.– Есть убедительные аргументы, а есть самые убедительные! – Он кивнул на третьего парня, того, что стрелял из пулемета.

Достав из кармана телефон, он набрал номер:

– Чех, это я. Мы закончили. Можно мочить.

Третий парень швырнул пулемет на песок, полез в багажник.

– А вы молодцы,– одобрительно сказал Васек.– Вижу теперь: не врал Хирург, когда крутизну вашу расписывал.

Третий «бык» вытащил из джипа кувалду и в три удара смял казенник пулемета.

Харлей швырнул ему автомат, повернулся к Васильеву:

– Давай свой дурятник! – и Петренко: – Ты свою пушку оставишь?

– По картечи ствол не опознаешь, а я к ней привык.

– Это верно,– согласился здоровяк.– Пошли, братан, рыбок покормим.

Вдвоем они сволокли трупы к заполненной водой яме. Харлей приволок девять чугунных чушек. Принайтовал к каждому трупу.

– Взялись?

– Погоди,– остановил Петренко.– Дай свой тесак. Броники помоги расстегнуть.

И сноровисто надрезал убитым животы.

– Для надежности,– пояснил он, обтирая лезвие.– Как учили. А теперь взялись. Раз, два, три!..

И первый покойник, пролетев метра четыре, плюхнулся в воду.

Третий бык облил бензином раскуроченное оружие, свое и соплеменников Али, все, кроме гранат, сложенных кучкой отдельно, и поджег.

– Иди под меня, тезка,– предложил Васек.– Не пожалеешь.

Валерий усмехнулся.

– Мы – сами по себе. Да и не мне это решать…– Васильев повел вглядом вверх: мол, есть за ним кое-кто и покруче.– Но если с этими,– кивок в сторону микроавтобуса,– будут заморочки, я всегда готов.

– С этими – не будет,– Васек усмехнулся.– Этих мы сегодня под корень вырежем. Всех.

– А если земляки приедут?

– А на здоровье. Конечно, приедут. И товар привезут. А кто их тут встречать будет, устраивать, документы покупать? Я буду. Хотят на меня Мусу повесить? Полный вперед. Только что они с дурью будут делать, если я всех здешних толкачей засвечу? А на Запад мимо нас с Абреком дороги нет. Вот так, Васек. Пусть едут. А я им еще счет выставлю. За Кострому, к примеру.

– Ты крут,– усмехнулся Васильев.

– А то!

«Бык» забросал песком костер, надел рукавицы и поволок обгоревшее железо к воде. Петренко и Харлей, вооружившись лопатками, ликвидировали оставшиеся следы побоища.

– Васек, медицинский центр «Одиссей» не под тобой трудится?