Чистильщик

Он тщательно изучил светокопию плана, но надеялся получить от Дюка более подробную информацию.

Тот указал на юго-западный угол здания:

— Здесь. Вход с противоположной стороны. Добрых две трети свободного пространства, ограниченного сверху только чердаком. Высота — четыре этажа. Приблизительно двадцать метров в длину и столько же в ширину.

— Немалое помещение.

— Когда-то в нем стояли станки. А теперь пусто. С задней стороны дома есть лестница. На каждом этаже располагается по две комнаты. Одна из них размером шесть на восемь метров. Другая — десять на двадцать.

— И каждая из них используется?

— Не думаю. Скорее всего, только те, что находятся на первом и втором этажах. — Дюк запнулся. — Прости, я забыл, что ты американец. На втором и третьем этажах.

В Европе так называемым первым этажом назывался не тот, который находился на уровне земли, а следующий за ним. Но Квин и сам уже понял, что Дюк имел в виду.

— Ты уверен, что это то, что нам надо? — спросил он.

— Да, — ответил Дюк. — Чердак занимает огромную площадь. Покрывает сверху все здание. Но насколько я мог заметить, пустует без дела. Я бы не советовал тебе туда забираться. Много лет назад мне довелось однажды оказаться внутри. Но даже в те далекие времена чердачный пол находился в весьма плачевном состоянии. Провалишься — падать придется долго.

— А как насчет подвала?

Дюк покачал головой.

— Там я ни разу не был, — признался он.

На копии плана подвал был изображен в виде единого просторного помещения. Больше ничего на нем не значилось.

— Когда, по-твоему, мне будет лучше проникнуть внутрь?

— Сегодня. Если ты готов. Чем ближе день намеченной здесь встречи, тем сложнее будет это осуществить. Таково мое личное мнение. Может, я не прав?

— Прав. Одного не могу взять в толк. Как туда попасть?

Дюк улыбнулся. Сунул руку в карман, что стоило ему немалых усилий, и выудил оттуда блестящий ключик.

— От главного входа, — прокомментировал он. — К счастью, Берлин теперь мой родной дом. Теперь я тут каждую собаку знаю, — пошутил он. — Твоя команда в сборе?

— Да.

— Можно полюбопытствовать, кто такие?

— Я возьму этот ключ с собой, — сказал Квин, вновь пропустив вопрос Дюка мимо ушей.

Тот отдал его Квину.

— Как ты собираешься пройти мимо охранника, не вызвав у него подозрений?

— На этот счет можешь не беспокоиться.

Квин напоследок взглянул на здание в бинокль и вернул его Дюку.

— Все рассмотрел? — спросил тот.

Квин ненадолго остановил взор на доме и кивнул:

— Пока все.

Квин попросил Дюка подбросить его до Шарлоттенбурга, сказав, что для выполнения задания ему нужно прихватить с собой кое-какие инструменты. На самом же деле он преследовал совсем другую цель. Для начала он пересел на другую линию. Проехал несколько станций и вышел на «Берлинер-штрассе». Окинул быстрым взглядом окружающую обстановку, проверяя, не увязался ли за ним кто-нибудь. Слежки не было.

Потом сделал пересадку на другую линию и проехал в северном направлении до станции «Курфюрстендамм», [26]вышел и еще раз огляделся. И вновь не заметил ничего подозрительного. Поднялся наверх и, слившись с толпой, полчаса прогуливался по улице, делая вид, что разглядывает витрины магазинов, а на деле беспрестанно наблюдая за тем, что происходит у него за спиной. Удостоверившись наконец, что хвоста нет, Квин сел в такси и приехал обратно в Мите. Попросил водителя остановить машину в двух кварталах от отеля и отправился туда пешком.

Дверь в номер он открыл своим ключом. Нейт сидел на диване и смотрел телевизор. При появлении Квина он вскочил как ошпаренный, схватил пульт управления и убавил громкость. Орландо же и не думала отводить взгляд от монитора компьютера.

— Что новенького? — спросила она, не оборачиваясь.

Квин в двух словах изложил суть дела.

— И все же прямой связи с ликвидацией Офиса я пока не вижу, — заключил он.

— Что еще ты узнал?

Квин покачал головой:

— Почти ничего. Поскольку Офис ни разу не был упомянут, у Дюка возникло подозрение, что именно вокруг него и возникла вся заваруха. Уверяет, что «нутром это чует».

— О Борко он тоже ничего сказал? — поинтересовался Нейт.

— Ничего. Но я и не спрашивал. Большинство людей трепещут от страха, только услышав его имя. Поэтому я боялся, что Дюк может неожиданно сделать ноги. Так или иначе, но нам сейчас без него не обойтись.

На журнальном столике рядом с Нейтом стояла бутылка воды.

— Еще будешь пить? — спросил Квин.

Вместо ответа тот молча взял бутылку и бросил ее наставнику.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросила Орландо.

Квин пожал плечами:

— То, что мы имеем, все же лучше, чем совсем ничего. Даже если из нашей затеи ничего не выйдет. — Он открыл бутылку и отхлебнул из нее. — А ты что-нибудь раскопала?

Она пробежалась пальцами по клавиатуре:

— Да. Но не то, что ожидала.

Квин молча ждал.

— Знаешь, почему о Борко не было ни слуху ни духу больше месяца? Потому что он лечился от ранения.

— Какого?

— Говорят, будто одна пуля пробила ему плечо, а вторая — бедро. Он работал по заданию каких-то сирийцев. Очевидно, не все прошло гладко.

— И кто же его подстрелил?