– Ну и что? – Он как-то странно посмотрел на меня.
– Неужели тебе их не жаль? Это же люди, они чувствуют то же, что и ты!
– О, наш доблестный Чистильщик любит пофилософствовать? – Мой соперник попытался зайти сбоку.
Но я упредил этот нехитрый манёвр и тоже сделал несколько шагов в нужном направлении.
– Нет, – сказал я на ходу, – просто не могу понять психологию подонков.
– Ай-ай-ай-ай-ай! – Слегка улыбнувшись, блондин покачал головой. – Какой же ты всё-таки невежливый, Игорёк! Но ты должен понять: не существует никакой психологии, никакой жалости. Для меня важна лишь моя жизнь, только моя, понимаешь, и больше ничья?!
– Мне всё ясно, – бросил я.
И тут же накинулся на Захара, образно говоря, сделав ход конём.
А именно: неожиданно для врага я подпрыгнул чуть вбок и вперёд. Таким образом, оказавшись справа от соперника, но поравнявшись с ним, я тут же локтём нанёс ему удар под ухо. Именно туда, где у Захара красовался шрам.
Весь этот свой хитрый манёвр я проделал за пару секунд. Так что соперник не успел среагировать и отлетел на край стеклянного острова.
После этого я бросился на гроссмейстера с новой силой, но тут он каким-то непонятным образом подсёк меня ногой, я споткнулся и, балансируя, припал пятой точкой на рубероид. Не знаю, как это вышло, но в следующее мгновение его нога угодила мне в грудь. На какое-то время от резкой боли я потерял способность дышать.
И вот уже я лежу на холодном шершавом рубероиде, а гроссмейстер наваливается сверху и начинает меня душить.
– Вот и пришёл твой конец, придурок! – шипит он при этом, всматриваясь в меня безумными глазами.
Голова кружится. Меня словно сдавливают настоящие клешни. Мне опять нечем дышать. Глаза слезятся, мир вокруг мутнеет.
«Неужели всё?» – эта мысль словно бьёт по вискам.
Каким-то подсознанием я понимаю, что ещё секунда – и меня больше никогда, никогда не будет на этом свете!
Однажды в детстве я чуть не утонул. Тогда я испытал чувства, подобные родившимся сейчас.
Двое друзей переплыли пруд. Нам было лет по десять. Я держался на воде хуже, чем они. И я вслед за ними не доплыл – просто отказали силы.
И я начал погружаться в воду – почти до самого дна. Первый раз я ещё, быть может, не понял, что мне конец. Но во второй раз я уже испытал необычайную скорбь, величайшую вселенскую скорбь! Я представил свою мать, узнавшую о моей гибели, её слёзы. И когда меня почему-то подняло наверх самой же водой, я закричал. Глухо и слабо, но закричал. И меня услышали – после третьего погружения подхватили за руку и затащили на лодку.
И вот сейчас я тоже испытал необычайную скорбь. Эту тоску по уходящей неожиданно жизни невозможно передать на словах. Её можно только прочувствовать всеми фибрами тела, отчаянно теряющего свою жизнь, держащего её на волоске!
Но в тот далёкий день я боролся до последнего и не впускал воду в лёгкие. Вот и сейчас я тоже не собирался сдаваться!
Глава 3.4 Питер: воспоминание
А ещё был такой случай в пору моего становления в Игре. Полгода назад, когда я новичком работал в Питере под присмотром Санкья, я тоже оказался в шаге от смерти.
Это случилось уже после операции с Излучателем. Поскольку мы его отняли у Чёрных, то наши враги отказались от обустройства автокатастрофы и перешли, что называется, к плану «Б». Они затеяли операцию по умерщвлению объекта посредством сердечного приступа. Объект — это, конечно, тот самый американский миллиардер, инкогнито прибывший в северную столицу.
Не знаю, каким образом, но Санкья проведал, что группа Чёрных, ответственная за этот новый план, будет работать в ресторане, где ужинает знатный гость. Наши враги уже получили от своего высшего существа (забрали из тайника) капсулу смерти, легко растворяющуюся в бокале вина.
– На самом деле, – как пояснил мне Санкья, приглаживая длинной рукой соломенные лохмотья на макушке, – на самом деле это растворимая капсула, в которой содержится коварный нанобот. Наши учёные до такого пока не допёрли.
– А, знаю-знаю, я кое-что читал о наноботах, — сказал я, чуть наклонившись к наставнику (мы сидели на скамейке в парке около Заневского проспекта), – это такие управляемо движущиеся молекулы, они проникают в организм и…
– Вот именно! – перебил Санкья, щурясь от яркого весеннего солнышка. — А в капсуле смерти от Когнита содержится очень крутой нанобот. Сама капсула растворяется в вине, а он попадает в тело через пищевод и добирается до сердца, а потом устраивает сразу и обширный инфаркт, и разрыв сердца, и аневризму аорты, короче, шансов на спасение никаких! После чего нанобот элементарно растворяется в крови. Попросту заметает следы. На вскрытии ничего подозрительного не обнаружат!
— Н-да, серьёзная штука! – сказал я, машинально разглядывая шрам на угловатом подбородке Санкья. – И что же, как Чёрные планируют применить эту капсулу смерти? Тебе уже известно?