Когда наступил последний день моего присутствия на родной планете, Согмидну необычайно погрустнела. Я заметил это по изменившемуся выражению её лица и по странной молчаливости моего друга.
– Почему ты так печалишься, Согмидну? – осведомился я. – Понимаю, что мы больше никогда не увидимся. Однако чувства не могут быть выше разума. А то, что должно произойти — моя отправка в скитание – в высшей степени разумно.
– Я признаю разумность происходящего, милый, однако ещё ты должен понять, что те, у кого осталось тело, своё плоть от плоти, такие, как я, не могут жить одной лишь тягой к разумному, они не могут так предаваться играм разума, как ты, у кого от плоти остался один только мозг.
Говоря это, Согмидну присела на кресло около меня (я стоял у окна). Зеленоватое небо, на которое я то и дело поглядывал, уже манило меня в пучину космоса. Хотя то было не ощущение – то была лишь страсть разума к неизведанному.
— Это так, — согласился я. – Но ведь всем нам ещё с детства преподавали практики, помогающие чётко контролировать свои чувства и эмоции. Почему же ты не можешь сейчас себя контролировать?
– Может быть, это прозвучит странно, – сказала Согмидну, – но именно сейчас я просто не хочу сдерживать свои чувственные порывы.
— Но почему, Согмидну? Разве тебе доставляет удовольствие печалиться по поводу моего отбытия в бесконечное странствие?
— Я не знаю, как это объяснить. -- Мой оставшийся в теле товарищ немного поёрзал в кресле. – Мне просто хочется пребывать в этом состоянии. Ведь много лет мы провели, общаясь друг с другом. И вот теперь осталось всего несколько минут, и мы расстанемся навсегда. Нас разделит вечность.
– Хм, – задумчиво произнёс я и отошёл от окна, и прошёлся вдоль комнаты.
– Неужели тебя совсем не беспокоит этот факт, дорогой? – Согмидну подняла глаза и уставилась на меня.
Мне показалось, что в углу одного из глаз появилась слезинка. Но я быстро отбросил это наваждение.
– Мне тяжело осознавать, что мы больше никогда не увидимся, Согмидну, – с трудом сказал я.
Такие слова моего речевого аппарата частично повторили мои мысли.
– Хотя бы это, – протянула Согмидну и отвернулась к двери. – Что ж, приятно слышать. А если бы ты оставался в своём теле, то наверняка осознавал бы разлуку гораздо тяжелее.
Теперь я заметил лёгкую улыбку на лице Согмидну, но не понял смысла этой мимики.
– Возможно, – согласился я.
– Ну ладно, что мы всё об одном и том же, – сказала Согмидну, снова повернувшись ко мне. – Расскажи лучше, как ты приготовился к отлёту.