Чистильщик. Повесть

— А мне еще трубить два года.

— Это почему?

— Приказ такой вышел, нам зачитывали. Кто не дослужил срочную до войны, обязан дослужить. Фронт не учитывается.

— Соболезную, а где у вас тут комендатура?

— В центре, рядом с костелом.

— Ну, бывай, солдат, — выжал сцепление Николай, и мотоцикл тронулся с места.

Миновав утопавшую в садах окраину, а за ней перекресток с грустным ангелом на пьедестале, Исаев выехал на мощенную брусчаткой площадь, где на лепном фасаде третьего от костела особняка висела жестяная вывеска «Комендатура».

У входа скучал молоденький боец в обмотках и с карабином, под окнами стоял легковой «опель» и американский «студебеккер». Заглушив мотор с ними рядом, Исаев слез с сиденья, бросил овчарке: «Охранять!», козырнул вытянувшемуся часовому и вошел внутрь.

В гулком прохладном вестибюле, за деревянной перегородкой сидел дежурный с погонами старшины и что-то записывал перьевой ручкой в журнал.

— Я бы хотел видеть коменданта, — остановился у перегородки Исаев.

Старшина поднял на него глаза:

— Ваши документы.

Внимательно прочтя, вернул:

— Поднимитесь на второй этаж, вторая дверь справа.

Исаев поднялся куда велели, постучал в нужную дверь и вошел.

В кабинете у двухтумбового стола, под портретом Сталина майор лет сорока кого-то отчитывал по телефону:

— …а я тебе сказал, еще раз проверь! Как так не приезжали? Офицер и два бойца, это тебе не иголка в сене!

С последними словами бросил трубку на рычаг и недовольно обернулся.

Кряжистый, и бритый наголо, он чем-то напоминал Котовского. На старого образца габардиновой гимнастерке алели ордена «Красного Знамени» и «Отечественной войны» первой и второй степени.

«Интересно, как эта тыловая крыса могла такие заслужить?» — подумал Николай, а вслух произнес:

— Вы будете комендант?

— Я, — последовал ответ. — Майор Гулеватов.

— Мне кажется, вы их ищите, — пройдя вперед, Исаев снял с плеча полевую сумку и положил на стол.

Комендант взял ее, расстегнул клапан.

— Да, это мои люди, — сказал, поочередно развернув удостоверение и книжки. — Кто вы такой и где взяли?

Исаев, представившись, рассказал, как все было.

— Место показать можете? — кивнул Гулеватов на пришпиленную к стене карту.

— Могу, — ответил Николай, и они подошли к карте. — Примерно здесь, — уткнул палец в пунктир дороги. — Там сбоку небольшое озерко с засохшей сосною.

После этого майор пригласил сесть, а сам снял трубку второго телефона, полевого.

— Зайди, — коротко сказал и опустил трубку на место.

Через нескольку минут в дверь вошел старший лейтенант, ровесник Исаева.

— Значит так, — хмуро взглянул на него майор. — Макаров с Приходько и Джанибеков убиты. Готовь на шесть утра отделение солдат. Поедем искать трупы.

— Как убиты?

— Очень просто, на дороге. Вон капитан сообщил и привез их документы, — кивнул на Исаева.

— Понял, — отвердел скулами офицер. — Разрешите идти?

— Идите.

Когда тот вышел, хозяин кабинета предложил Николаю папиросу, они закурили.

— Значит, уволился в запас и следуешь домой своим ходом? — прищурился Гулеватов. — Рисковый ты парень.

— Бог не выдаст, свинья не съест, — пожал тот плечами.

— А овчарка у тебя будь здоров, — встав и подойдя к одному из окон, сказал комендант. — Это ж надо, задавить фрица. Кстати, — обернулся назад, — где думаешь ночевать? Могу предложить место в комнате отдыха дежурного.

— Спасибо, не откажусь, — смял окурок в пепельнице Исаев.

После этого Гулеватов вернулся к столу и нажал привинченную сбоку кнопку. А когда дежурный вошел, приказал разместить в ней гостя вместе с собакой.

— И накормить не забудь. Организуй чего-нибудь с кухни.

— Слушаюсь, — козырнул старшина. — Будет сделано.

Комната отдыха оказалось довольно уютной: с двумя застеленными армейскими одеялами койками, дощатым столом, лавкой и жестяным рукомойником в углу.

— Вы пока располагайтесь, товарищ капитан, ужин сейчас будет, — сказал старшина, после чего вышел.

Чуть позже, ополоснув руки и лицо, Николай сидел на лавке за столом, с аппетитом уплетая из котелка гречневую кашу с тушенкой, запивая ее сладким чаем. Рядом с ним, на полу Рекс чавкал такую же из оловянной миски. Потом, сняв гимнастерку с сапогами и повесив на них портянки, капитан лег на скрипнувшую койку, закинул руки за голову и задумался.

Его уже давно мучил вопрос — живы ли родители? Когда летом прошлого года советские войска освободили Львов, он сразу же отправил им несколько писем. Те словно в воду канули.

«А может, они эвакуировались до прихода немцев? — возникала мысль. — Тогда куда? Ответа не было».

Ночь была лунной, за окном мерцали далекие звезды. Проснулся капитан, ощутив чье-то присутствие помимо Рекса.

Пёс, ощетинившись, морщил у его койки нос, а в дверном проеме стоял комендант. С полевым биноклем на груди и в плащ-палатке.

— Фу! — опустил Николай ноги на пол. — Место!

Овчарка процокала когтями к умывальнику, где улеглась, не спуская с незнакомца глаз, а майор, шагнув через порог, уселся на скамейку.