Чистильщик (СИ)

— Отходит после боя с Лордом Йети. Досталось неслабо тогда всем, и он не исключение. А откуда Такс взялся… Наверное, из другого мира. Может быть, и из Кочующего. Но у меня такое ощущение, что знаю его с первых секунд жизни. Никогда не видел, правда, — стал я отмазываться таким образом, чтобы не спалиться на вранье, — но чувствовал, что он есть. Даже мысленно разговаривал иногда. Потом, когда во время схватки убил своих первых носителей Дара и получил их силу, дух материализовался, и уже познакомились с ним вживую.

— То есть он питается душами?

— Нет, Ваше Величество. Только их энергией, как и я. Подзаряжается и становится сильнее. Нормальный он и не представляет опасности для окружающих. Я чувствую это, хотя и не могу доказать.

— Разберёмся. Но сначала, Максимилиан Меринберг, стоит разобраться с тобой и твоими похождениями…

И опять пауза в разговоре. И опять вся спина мокрая в ожидании приговора.

— Видишь, Юлия, — неожиданно обратился император к Достоевской, — чуть какого человека не ввела в свой Род?

— Вижу, Ваше Величество, — спокойно ответила графиня. — Умного, хитрого, удачливого. Спасшего мою жизнь и жизни моих дочерей. Хорошая кандидатура.

— Ты в своём репертуаре! — рассмеялся Александр. — Сколько помню, всегда такая неожиданная в суждениях! Надо будет тебя как-нибудь в гости пригласить на чашечку чая. Как в доброе старое время. Тем более и жена уже намекала… Где прошение на усыновление этого пройдохи?

Вскоре перед ним лежали бумаги, которые я недавно подписывал. Быстро пробежавшись по ним взглядом, император потребовал ручку и размашисто написал на последней странице: « Никакого Гольц-Достоевского! Слишком жирно примазываться драной немецкой семейке к знатной российской фамилии!».

Увидев это, я понял, что мне хана. На своих двоих из дома не выйду, а отправлюсь прямиком на погост. Скорее всего, в безымянную могилку. И чёрт меня дёрнул подобрать проклятущую книгу!

— Что побледнели? — ехидно поинтересовался Александр, ловко вертя ручку между пальцев. — Страшно? Раньше бояться надо было! Теперь поздно!

Неожиданно ручка прекратила свои акробатические трюки в руке самодержца, и Годунов дописал: « Барон Максим Кириллович Достоевский! И никак не иначе!»

Удивлённо-облегчённый вздох из груди всех присутствующих доставил императору явное удовольствие.

— Но… — первой подала голос Юлия. — Почему «Кириллович»? Максим не является сыном моего погибшего мужа. Должен же быть Оттович по всем понятиям.

— Должен, но не будет. Я так решил. Ты правильно поняла, графиня: Максим теперь имеет право на наследство Достоевских, раз записан на твоего мужа. Считай это моим наказанием за ваши с Ворониным выкрутасы за спиной Службы Безопасности. Да! Я в курсе всех их претензий. Но ничего! Ты всегда имела талант выкручиваться из любых сложных ситуаций. Справишься и на этот раз. На этом всё. Разговор окончен, а мне пора заняться более важными делами.

— А что делать мне? — растерянно спросил я, чувствуя себя полностью не в своей тарелке.

— То же, что и раньше, пока ещё Гольц. Все дела на тебя закрываются. Хотел подняться в Российской Империи? Поднимайся, но сам. Трамплинчик для этого я предоставил тебе сейчас знатный. Считай его и сохранённую жизнь моей платой за книгу. Всё в твоих руках, а ты в моих. Не забывай последнее ни на секунду. Но вот эту бумажку, — ткнул пальцем император в недавно завизированный документ, — я пока попридержу у себя и афишировать не буду. Есть на то свои соображения… Майор Филонов?

— Я!

— Всё слышал?

— Так точно!

— Раз «точно», то продолжай сотрудничество со всеми здесь находящимися, забыв прошлые недоразумения. Эта банда теперь на твоей совести.

— Есть!

— Савелий Тихонович?

— Слушаю, Ваше Императорское Величество! — вытянулся по стойке смирно полковник Воронин. — Вы помните меня по имени?

— Я помню всё. А полных кавалеров «Честь и слава» особенно хорошо. Смотрю, Дар возвращается? Пора опять становиться в ряды. На Рубежи отправлять не буду — «невеста» скучать начнёт. Да и мне ты здесь пригодишься больше. Завтра явиться в Генеральный Штаб для вступления в новую должность.

— Есть явиться!

— Ну и последнее… — не унимался разошедшийся император, с улыбкой посмотрев на Катю. — Какие игрушки нравятся больше всего такой очаровательной девушке? Или модными нарядами интересуешься?

— В последнее время, — ничуть не смутившись ответила она, — крупнокалиберные пулемёты по душе.

— Отличный выбор! Тогда, как получишь свою первую Печать, зачисляешься в Императорскую Военную Академию без конкурса и платы за учёбу. Там уж точно настреляешься.

— Извините, а прямо сейчас нельзя?

— Ох, и наглая молодёжь растёт! Одно слово — Достоевская! Печать вначале получи, торопыга! — беззлобно укорил её Алексанр и вышел из дома, прихватив книгу Кочующих Миров.

Вскоре его кортеж двинулся в сторону дворца, а мы стояли у ворот, не в силах выдавить из себя ни звука. Да уж! Подобного никто не ожидал. Даже Филонов.