Чистильщики пустошей-1

– Здорово, брат! – Ферзь поздоровался. – Ты чего так вылупился на меня. Как будто увидел Мэдмакса, раздающего новогодние подарки?

– Но… шрамы вон…

– А, это… ерунда, Енот, заживает все как на собаке, вот и все. Ты это, идешь куда?

– К Гану, у него оружие и прочее все. Заберу, проверю еще раз…

– Мм-м… понятно. Ты это, зайди вон в палатку, где мы с тобой валялись. Давай, давай, на процедуры, так сказать. Ну, все, пошел я.

Енот посмотрел ему вслед, пожал плечами и пошел к палатке. Ухо у него уже не болело, да и перевязки делать не нужно было. Корка, образовавшаяся на ране очень быстро, отвалилась сама собой еще утром. Но мало ли? Вдруг перед каждым запланированным боем существовал какой-то особый осмотр? Он подошел к палатке и отодвинул входной клапан в сторону.

В палатке, на удивление, было достаточно темно. Лампа, обычно светившая на столбике-держателе, была выключена. Енот постоял, привыкая к темноте.

– Прикрой вход. – Голос, раздавшийся с той стороны, где стояла его кровать, идентифицировался просто. Так как это оказался не слегка хрипловатый голос Лисы. Темнота скрывала Медовую. – Закрывай, дурень, и иди сюда.

Пальцы автоматически затянули шнуровку сверху донизу и завязали на узел. Сердце глухо бухало в груди, на лбу неожиданно выступил пот, совсем-совсем холодный. Енот сделал несколько шагов, аккуратных, чтобы не наткнуться на спинки еще двух кроватей. Глаза вроде бы привыкли к полутьме. Медовая сидела на краю кровати, одетая только в майку и узкую полоску трусиков. Ботинки стояли рядом, одежда лежала на тумбе.

– Иди ко мне, Енотище… иди сюда. Вот глупый, чего встал столбом? Да ладно… сладкий ты мой, как же такое могло получиться-то? Иди сюда…

В палатке было не так темно, чтобы не видеть каких-то деталей, но Еноту было глубоко наплевать. Не существовало ничего, кроме мягкой, пахнущей чем-то цветочным, кожи, маленькой и нежной груди, прикрытых глаз с длинными ресницами и рук, вцепившихся ему в затылок и в спину. Он чувствовал ее, такую нежную и одновременно жесткую, сжимающую его крепкими и сильными бедрами, засасывающую куда-то глубоко-глубоко, откуда не хотелось выныривать, и где было мягко, тепло и хорошо. И когда она вздрогнула, подавшись к нему всем телом и вцепившись еще сильнее, то он не смог больше ждать конца этого падения. И мир вокруг взорвался на много-много разноцветных и красивых кусочков, закружившихся вокруг в бешеном калейдоскопе.

Спустя какое-то время он сложился вместе в картинку, в которой были темный матерчатый потолок с несколькими прожженными дырками, светлую ткань белья на кровати и глубокую зелень глаз напротив. И когда эти глаза снова стали близкими-близкими, Енот понял, что ради этого просто стоило жить.

Глава четырнадцатая: разведка боем и погружение во мрак

«Встать тогда, когда нет сил – да, если враг стоит напротив Воина.

Сжать зубы и стоять до конца, когда ноги не держат – да, если враг сильнее Воина.

Не отступать перед сотнями будучи одному – да, если враг враг пришел в дом Воина.

Лишь дав жизнь слабым, можно умереть – да, в этом и есть правда Воина»

Книга св. Мэдмакса (апокриф)

Жахнуло негромко, но дом затрясся. В какой-то момент Тундре показалось, что сейчас он не выдержит, и сложится пополам. Но стены, казавшиеся такими слабыми, выстояли, и, дождавшись, пока дым и пыль выветрятся и осядут, группа смогла войти внутрь.

Солнце, светившее на удивление все также ярко и по-летнему, било в спину шести людям, осторожно входившим в дом. Мусорщик, мягко прокравшись вдоль стены, опустил забрало, всматриваясь в темный проем впереди. Толстый, прикрывая компаньона, немедленно возник за его плечом.

– Все чисто, Тундра. – Мусорщик усмехнулся. – Ну, Кувалда, ты и монстр, я тебя опасаюсь. То здания рушишь, то вот так, ювелирно вышибаешь куски стен. Ты крут, брат.

– Не то слово. – Кувалда довольно улыбнулся. – Это врожденное братишка, со мной не шути, если не хочешь полетать без помощи крыльев, ага.

– Хватит трындеть, балаболы. – Тундра посветил фонарем в сторону двери. – Пойдем вперед. Мусорщик, первым, за ним Толстый. Я, потом Кувалда, и вы парни – замыкающими.

Парни, оставшиеся от пятерки Виннету после боя у фермы и боев в городе, заняли свои места.

Чистильщики аккуратно спустились вниз, стараясь не шуметь. Дверь, обычная металлическая дверь, с облупившейся краской, отделяла их от тоннеля, в котором запросто могли караулить те, за кем они и охотились. Мусорщик, осторожно подошел к ней, и быстро, , пнул, распахивая створку. Все шесть стволов уставились в темноту, ожидая любой реакции на их действия. Но чернота не спешила расцветать блеском зубов или когтей, не рвалась на части ревом или движением стремительных и гибких тел. Щелкнули фонари, прикрепленные на цевье каждого автомата, и группа продолжила путь, стремясь к цели, указанной Капитаном.