Чистильщики пустошей-1

Ферма принадлежала семье Дроздов, которые не только выращивали для города коров, овец и немного лошадей, но также поставляли сырье для кожевников. Плюс поля, что находились за южным курганом, постоянно давали пшеницу, да еще и огороды с солидным садом из яблонь, ягодных деревьев и смородины. Жители «Бобрового хвоста», как собственники, родственники семьи, так и наемные батраки, всегда были при деньгах, хорошо одеты и обуты. И еще они всегда выглядели сытыми, сильными и спокойно могущими дать сдачи. Но вот сейчас не смогли…

– Аккуратно, Енот. Девочки пока не доложились о том, что часовых убрали. А нюх со зрением у степняков и без оборудования будь здоров. – Динамик у уха забасил голосом Кувалды. – Стоим и ждем.

– Молодец, Кувалда. – Хрипло скрежетнул Мерлин. – А теперь хватит трындеть, ждем команды. Для вас чисто визуальная – три зеленых. Понял?

– Понял, командир. – Бородач ни капли не спорил с тем, что ему сказал старший группы чистильщиков, еще больше убеждая Енота в непререкаемом авторитете Мерлина.

Они затаились невдалеке от кургана, спрятавшись за кустом, на который ткнул пальцем разведчик Виннету. Чего они ждали, Енот так и не понял, считая про себя секунды, текущие прочь. И прямо, и переносно. Стражник спиной ощущал тоненькую струйку пота, скатившуюся вниз по хребту. Волей неволей, но мандраж начал возвращаться, адреналин настойчиво рвался наружу, требуя действий.

Когда прямо перед глазами у него вдруг засветились три зеленых огонька, то сначала Енот ничего не понял. И лишь заметив, как метнулась вперед фигура в лохматом защитном костюме, и чуть отстав колобками покатились к кургану рыжебородые, сообразил, что это и есть сигнал к действию. Что оставалось делать, кроме как не броситься следом, с силой сжимая в руках рубчатую рукоять автомата и цевье, до сих пор казавшееся на ощупь непривычно шероховатым, но зато не скользящим во вспотевших ладонях?

Времени рассмотреть оружие после рук оружейника не оказалось, но почему-то ствол казался значительнее легче по весу, стал каким-то ухватистым и более удобным. Осталось только проверить то, как он ведет себя в бою… его первом бою. В смысле не ствола, а его, собственной милостью Енота.

Курган вырастал впереди всем своим черным горбом, на чью макушку явно нацелились его сегодняшние напарники. Хорошо, что бежать оказалось не так уж и далеко, с непривычки с тяжелой защитой бег дался тяжело. К собственному удивлению спустя меньше минуты скачки Енот понял, что ему немного не хватает воздуха. Натурально – просто не хватает. А упакованные намного серьезнее, со всем своим железом коренастые бородачи даже и виду не показывали, не смотря на то, что тот же Кувалда всю дорогу смолил сигару. А вот у него даже ноги начали заплетаться к тому моменту, когда они поднялись на верхушку кургана. И заметив, что лохматый силуэт Виннету неожиданно приник к земле, Енот с громадной радостью тоже плюхнулся вниз, чуть не споткнувшись о какую-то корягу. И какое-то время лежал, по-рыбьи открывая рот, проталкивая в легкие, которые кололись изнутри иголками, такой необходимый воздух.

– Слабак! – Констатировал факт ехидный Кувалда. – Заниматься тобой, и заниматься. А это, Енот, слышь, чего?

– А?

– Тебе прикольно, что ли, рядом с трупаком валяться?

В груди что-то екнуло. Енот повернул голову влево, потом вправо, и застыл. В зеленоватом свете ночного прибора шлема прямо перед ним лежал степняк. Лежал, смотря темными провалами глаз в его сторону. Застывший, разметавший руки, испускающий смешанный запах пота, крови, мочи и еще чего-то, болезненного и… чужого.

Он торопливо отодвинулся от него, автоматически поймав взглядом аккуратную дырку входного отверстия с левой стороны, которую сначала не заметил из-за нескольких косиц, в которые были заплетены жидкий волосы. С правой стороны головы они не росли вообще, а кожа вздулась причудливыми рубцами, наплывавшими на глаза. Сейчас ночь, но Енот был готов спорить о том, что белков в них почти нет, только черные, глубокие зрачки под низкими надбровными дугами без самих бровей. Крючковатый переломанный нос, нижняя оттопыренная вперед губа перекошенного рта, из-за которой торчат неровные длинные зубы, специально подпиленные до треугольной формы. Костлявые пальцы с одной лишней фалангой судорожно вцепились мертвой хваткой в темное древко чего-то, похожего на копье, с очень длинным и широким наконечником из матового металла, и конским хвостом у его основания. Кожаная, с грубыми стежками на швах, одежда и стоптанные солдатские сапоги из тех, что выдавались первогодкам и в патруле, и на границе. И несколько больших человеческих пальцев, привязанных к матерчатому самодельному поясу, со странной пряжкой.

– Отвратный урод, – Румпель сплюнул, чуть приподнявшись на локтях в высокой траве. – Второй вон там, пониже. Тоже красавец хоть куда. Кувалда, ты станок расчехлил?

– А то. – Бородач, стащивший со спины брезентовый вьюк, деловито крутил какой-то винт на странной, трехногой конструкции. – Тело давай, тормоз.