Чистильщики пустошей-1

Мерзкий звук, ужасный, ненастоящий в своей жуткой ненатуральности. Вскрик, звук удара, что-то мягко чавкнуло, хрип и еле слышный стон. Тяжелый приглушенный стук, как будто мешок с песком завалился на пол. Пол скрипнул под весом тех, кто вошел в дом, пусть и мягко и неслышно. Еле слышный скрежет, чем-то острым по доскам, переходящий в клацанье, как от целой стаи собак, попавших внутрь.

Одна, вторая, третья… тени мелькали в падающем свете из первой комнаты. Девушка поняла то, куда они сейчас идут, чуя свежий детский запах из спальни. Вжалась в свой угол, закрывая рот ладонью, стараясь не издать ни звука. Зубы стучали друг о друга, как кастаньеты заезжих актеров, летом выступавших на ярмарке, проводимой на площади. Дверь на кухню приоткрылась, скрипя.

Волк, Чунга, Кот и Кувалда, видя, как оба пса начинают ускоряться, перешли на бег. Темные четвероногие тени неслись перед ними, пролетая поворот, и с хрипом устремились вперед, к светлой полосе из открытой двери, возле которой мельтешили уже знакомые высокие фигуры.

Лохматый Ермак старался как мог, но Грей, длинноногий и поджарый дог, успел первым. Мелькнув в свете единственного горящего фонаря, серая молния стлалась по старому асфальту. Одна из тварей успела заметить, развернулась, пригибаясь и выставляя вперед длинные лапы, зашипела… Но пес, обученный и опытный, в отличие от большинства собратьев не боялся этих смердящих страхом и смертью животных. Грей выгнулся вбок и оттуда, неожиданным прыжком, метнулся к цели, со сдавленным рыком вцепившись в горло.

– Мерлин, они здесь, Четвертая улица, сразу после перекрестка с Седьмой. Атакуем, вызывай «скаута», у нас открытый коридор отхода.

– Понял, Волк. Идем. Тундра…

– Я слышал, мы уже в пути.

Мерлин бежал вперед, видя, как к несущемуся Норду присоединилась вылетевшая из глубины перекрестка Найда, хитрая и старая сука. Следом выскочил Мусорщик, за ним Толстый, как обычно пыхтящий, но не отстающий ни на шаг от друга.

За дверью детские вопли, короткие, быстро прекратились. Девушка слышала, как еле слышно кто-то подходит к ней, забившейся в щель и трясущейся. Что-то темное и высокое выросло в узком проеме, худое, странно двигающееся, пахнущее чем-то едким и еле ощутимым. Тихий голос, такой знакомый и ставший таким страшным шелестел, как осенний ветер, задувающий в не законопаченные щели:

– Дочурка-а-а-а… доченька-а-а… что ты прячешься от меня-а-а-а…

Девушка всхлипнула, лопатками ощущая неровности стены за спиной, вдавилась в нее, желая сломать, как мягкую глину, уйти вот от этого, того что стоит напротив, но не получилось.

– Иди ко мне, иди-и-и…

Длинная, худая рука в непонятных наростах, с мягко гнущимися в суставах растопыренными пальцами вытянулась, стараясь дотянуться до нее, становясь все ближе и ближе. Она дернулась от нее, но та выстрелила, неожиданно став еще более длинной, вцепилась в плечо, царапнула ключицу острыми когтями, цепляя сильнее. Девушка закричала, ее ногти впились в кирпичи печки, сдирая с них побелку, в крошащуюся штукатурку сбоку, но рука потянула еще сильнее. Железные пальцы рванули кожу, тащили вперед, к еле белеющему овалу с темными провалами глаз и широко раздернутой в довольной ухмылке пасти, из которой неожиданно ударила вонь смрада и разложения.

Откуда-то снаружи пришел дикий вой, рык, ударил по ушам высокий визг и раздался треск очереди. И сразу же к ней добавились еще несколько таких же, коротких, рвущих воздух спасительных звуков. Девушка крикнула сильнее, и тут хватка ослабиласья, она упала назад, чувствуя, как ткань на груди становится горячей и влажной, чувствуя запах крови. Он повсюду, как ей кажется, в каждой щели ее дома. Но еще сильнее запах того ужаса, который вошел к ним в эту ночь.

Сжалась в комок в тесноте между стеной и печью, которая спасла ее, не чувствуя уже ничего. Ни того, что у нее сломана ключица и кожа разорвана от шеи до пупка, и сейчас горячая красная кровь пропитывала ткань дешевого платья. Ни того, что сидела в луже собственных нечистот, которые не смогла удержать в тот момент, когда тварь, бывшая не так давно одним из самых любимых людей в ее жизни, потащила ее к себе. В себя девушка пришла позже, от яркого света фонаря, бьющего ей в лицо и громкого уверенного голоса худого небритого мужчины, стоящего напротив.

– Девушка, вы целы?.. Айболит, давай-ка сюда…

Высокие темные силуэты неслись вперед по почти темным улицам, стараясь оторваться от людей, преследующих их по пятам. Четвероногие тени, лохматые и рычащие, правда, всего три из четырех, уже почти догнали последнего. Тот попал в яркий круг от прожектора «скаута», которого Капитан отправил по следам тварей.

Темно-серая фигура, с лохмотьями рабочей робы на костлявом гибком теле зашипела, развернувшись. Треснула очередь из пулемета в башне, собаки прыгнули в сторону, и дело закончил уже острый нос броневика, ударившего подземника и швырнувшего его под тяжелые колеса. Звучно хрустнуло, и погоня продолжилась.