Чистильщики

- Есть хочу. Если я щас не поем – я умру! – страдальческим тоном заявил Юсас, и маг снова кивнул головой:

- Организм восстанавливает ресурсы!

И тут же, «крысе»:

- Если вы его как следует не покормите, он может и умереть. Ему нужно много еды и питья. Очень много. После восстановления он будет испытывать сильный голод. Вернее – уже испытывает. Если не дать ему пищи, организм съест сам себя.

- Да есть у него еда! Вон, на столе! Пусть жрет! Я-то что?

Юсас тут же зашевелился, сел, поводя головой из стороны в сторону, и обнаружив искомый объект, тут же попрыгал к нему на одной ноге. Вторая еще как следует не отросла и была короче на целую пядь.

Через минуту он уже жевал и глотал – давясь, и наслаждаясь каждым кусочком съеденной пищи, не замечая ни вкуса, ни того, как внимательно следит за ним маг-лекарь. А тот молчал и думал о своем. О чем – не мог догадаться ни Юсас, ни его конвоир, тихонько перекатывающий в кулаке два серебряных империала. «Крысе» очень хотелось выпить. А еще – бабу. И уж точно не хотелось торчать в этой комнате и смотреть, как уличный мальчишка набивает свой тощий живот.

Маг молчал минут десять, потом повернулся, и пошел к двери, не сказав больше ни слова. Он был потрясен, хотя по нему это никак не было видно. И немудрено быть потрясенным – увидеть такое чудо! Чтобы вот так, за считанные часы суметь восстановить утраченные органы – это просто невозможно!

И это следовало обдумать. Поискать информацию в библиотеке, порыться в древних трактатах. До сих пор никто не знает – что же такое одержимость. Даже инквизиция, призванная бороться с такими проявлениями демонизма. Но демонизма ли? Кто это решил? Почему одержимых преследуют? И всех ли преследуют, или только тех, кто неугоден Храму? Вопросы, вопросы, вопросы…

Глава 4

- Я утверждаю – этот человек обладает способностью делать одержимым любого!

Молчание. Густое, такое густое, что кажется - его можно пощупать пальцами. Кажется, что в этом густом молчании завязнут, утонут любые слова, которые падут на его поверхность. Новость была ошеломительна!

- Сжечь! – наконец выдавил из себя Великий Инкивизитор – Сжечь и его, и того, кого он заразил! И как можно быстрее сжечь!

- Сжечь! – кивнул Патриарх, не глядя на Начальника стражи – Это опасный…опасное существо!

- А зачем? – внезапно вмешался в разговор командир Гвардии, который до сих пор помалкивал, скучая, и не понимая, зачем его позвали. Только когда Первый Лекарь сообщил о том, о чем сообщил – гвардеец оживился, и глаза его заблестели, будто увидел перед собой толпу обнаженных молоденьких красоток – Вы что, не понимаете важности этого события?! Не понимаете, как это может нас усилить?!

- А вы знаете, господин Дефаль, почему одержимые под запретом? – холодно поинтересовался инквизитор, презрительно изогнув губы.

- Потому, что они нарушают волю Создателя, оскорбляют своим существованием природу человека и…бла бла бла…чушь собачья! Храмовские придумки! Вам постоянно надо кого-то гонять, время от времени поджаривая свежее мясо, вот вы и напридумали этой чуши, не выдерживающей ни малейшей критики! И это вместо того, чтобы использовать одержимых, как бойцов, способных изменить ход любого сражения! Все, чего касается Храм, превращается в дерьмо! Вы тормозите прогресс!

Патриарх помотал головой, будто отрицая сказанное, и вздохнул, глядя на Дефаля, как на неразумного ребенка:

- Ах, господин Дефаль…как и всегда было – солдаты не видят дальше своего носа. Или другой части своего тела, которой, похоже, они и думают (Дефаль побагровел от злости). Представьте себе, что таких вот одержимых – много. Сотня. Тысяча! Три тысячи! Каждый из них – непобедим. Каждый способен убить любого обычного воина, даже самого подготовленного – за считанные мгновения. И он, одержимый, это знает. И мало того, что он может убить – его самого убить практически невозможно – вот как этого…Дегера! Или как он там себя называет? А-на-то-лий Кар-пов? (протянул по слогам). Итак, что мы имеем: непобедимое войско, которое нельзя уничтожить никакими известными нам средствами. И состоит оно из людей, которые знают о том, что непобедимы. И что никто им не указ! Одержимого нельзя заставить делать то, чего он делать не желает! И магия тут не помогает. Вернее – та магия, которая нам доступна. Многие из заклинаний канули в века. Утеряны навсегда.

- Магия – тоже одержимость! – не устоял перед возможностью ткнуть носом спесивого храмовника главный гвардеец – Так почему вы одержимых преследуете, а магов нет? Следуя вашим умозаключениям, магов тоже надо сжечь!