Чистка

Ученик неуклюже топтался перед самым входом в метро. Соломенные волосы его, растрепанные ветром, потешно торчали.

Сергей хлопнул его по плечу. Степан резко повернулся, в темных глазах – изумление.

– Ну почему я никогда не замечаю, как ты подходишь! – пробурчал он уныло. – Клянусь менталом, это какая-то магия. Специально, чтобы надо мной издеваться.

Сергей улыбнулся:

– Как там в песне: "У волшебника Сулеймана все по честному, без обмана". Вот и у меня так же, никакой магии.

Спустились в темную прохладную пасть метро. Когда зашли в вагон, Степан с таинственным видом наклонился к спутнику:

– Так ты расскажешь, куда мы едем? А то я весь дрожу от нетерпения! – прошептал он, сверкая глазами.

– Магу надлежит быть терпеливым, – наставительно сказал Сергей, и сам поморщился от занудных ноток в своем голосе. – Расскажу, конечно. Но позже. Тут слишком много народу.

Степан лишь печально вздохнул.

Поднялись из метро и двинулись пешком через парк. Под ногами зашуршали листья, а в ноздри полез их приятный запах.

– Может теперь? – спросил Степан, убедившись, что вокруг никого нет.

– Конечно, – степенно кивнул Сергей. – Ты обучаешься у меня год, многое понял и осознал, пора показать тебя таким же как я.

– Магам? – ахнул Степан. Глаза его округлились, а рот приоткрылся. Лицо выражало безумную радость.

– Не все из них называют себя магами, – ответил Сергей. – Кое-кто использует другие названия. Но это не важно. Значение имеет лишь то, что таких как я – много, и мы не можем существовать в одиночку.

– Почему? – ученик сумел закрыть рот, но радость и волнение плескались в его глазах, делая лицо парня слегка сумасшедшим.

– Единственный человек, чьи проблемы маг не может решить без помощи – он сам. Я легко исцелю другого человека, но не себя. Чтобы выявить причину болезни, мне придется обратиться к другому магу.

– Клянусь менталом! – Степан запустил пятерню в волосы и с хрустом почесал череп. – А я думал, что только ученик к наставнику постоянно за помощью должен бегать…

– Кроме того, все мы немного разные, и каждый лучше ориентируется в своей сфере. Я, например, напрямую не вижу ауру[2], кто-то – не умеет лечить, и так далее. И чтобы компенсировать недостатки, что есть у каждого, маги объединяются в довольно большие сообщества, называемые кланами.

– Это как у шотландцев, да? – улыбнулся ученик. – Юбки, волынки…

– Совсем нет, – Сергей нахмурился. – Можно назвать такое сообщество прайдом, суть от этого не изменится. Это – свободное объединение индивидуумов, лишенное какой-либо жесткой структуру, и тем более – иерархии. Понял?

– Ага, – кивнул Степан. Первое впечатление он уже переварил, с эмоциями сумел справиться, и теперь в обращенных на наставника темных глазах читалась работа мысли.

Парк закончился, и учитель с учеником вышли к остановке. Ждать не пришлось, с легким шорохом подкатил троллейбус, и гостеприимно распахнул двери.

В салоне, набитом довольно сильно, пахло чем-то кислым. Учитель с учеником с некоторым трудом отвоевали себе место у окна. За стеклом мелькали дома, на ходу противно дребезжала какая-то отваливающаяся деталь.

Через пару остановок толпа стала еще гуще, и из общего шума в салоне выделился довольно неприятный, дребезжащий тенорок:

– От ядрена кочерыжка, – произнес он. – И что ты растопырила задницу, как целая корова? Как же я пройду?

– Не знаю! – огрызнулась, судя по голосу, строптивая дамочка не первой молодости. – Хам! Коровой назвал!

– Так корова – животное благородное! – возразил, ничуть не смутившись, тенорок. – Не то что коза или там пингвин!

– Да вы пьяны! – дамочка пыталась возмущаться дальше, но в словах ее не было убежденности, словно собеседник ее чем-то смущал.

– А то! – согласился дребезжащий голос. – Рабочему человеку после трудового дня нельзя не выпить!

Собеседница его, к изумлению Степана, промолчала, и тут троллейбус вновь распахнул двери. Много народа вышло, и стал виден обладатель тенорка – хитрого вида дед, одетый бедно и неказисто. Лысина его маслянисто блестела, а рот хищно щерился. Рядом со стариканом возвышалась на каблуках разряженная дама, всеми силами стараясь не замечать соседа.

Некоторое время дед плотоядно разглядывал оттопыренный задок соседки, словно примериваясь, затем его взгляд переместился на стоящего рядом парня. Троллейбус начал поворачивать, и старик неожиданно отпустил поручень, рухнув всем весом на соседа.

– Куда прешь, старый хрыч! – зарычал парень, отшвыривая от себя деда и морщась. – Осторожнее!

– Ой, извини, добрый молодец! – запричитал дедок, ничуть не выглядя испуганным или обескураженным. – Старый я, больной, ноги не держат!

В доказательство своих слов старик вновь покачнулся, но непостижимым образом устоял на ногах. Парень, что секунду назад готов был броситься на обидчика с кулаками, отшатнулся и поспешно отодвинулся, бормоча что-то себе под нос.

Дед, уцепившись-таки за поручень, ловко выудил из кармана початую бутылку сорокоградусной, и резво присосался к ней. Видно было, как под куцей седой бороденкой ходит кадык.