Чистка. Часть вторая

Националисты стали сращиваться с троцкистами и правыми, они хотели продолжения НЭП, видя в этом путь к реставрации капитализма. Но после свертывания данной политики, они националисты твердо решили на союз с правыми. Гринько свидетельствовал: «В этот второй период украинская националистическая организация уже целиком становится на позиции правых в общеполитических вопросах, то есть на позиции борьбы против индустриализации и коллективизации. Хотя прямых организационных связей с правой организацией в этот период у организации не было, у меня лично были отдельные связи с отдельными довольно второразрядными людьми из правого лагеря».189

Пособников Гринько арестовывали еще не раз, но до него следствие не добралось. Вероятно, заговорщики в НКВД знали об его участие в организации националистов, но защищали его, он был слишком важной фигурой. Лишь в 1937 году его разоблачили, 13 августа его освободили от работы в наркомфине и исключили из партии, а 17 августа арестовали. Новым министром финансов стал Влас Чубарь, также заговорщик.

Дело Исидора Любимова

Народный комиссар лёгкой промышленности СССР Исидор Любимов был снят с работы 7 и арестован 24 сентября 1937 года. Существует мнение, что Ежов и Сталин выразили ему политическое недоверие на июньском пленуме ЦК, однако подтвердить это нельзя, ввиду отсутствия стенограммы пленума. Также, кажутся сомнительными истории о том, что Любимов якобы противостоял сталинским намерениям чисток в партии. Ему предъявили обвинение – участие в право-троцкистской, антисоветской организации. На октябрьском пленуме ЦК его исключили из состава главного партийного органа.

Как и большинство дел высокопоставленных партийных деятелей, отсутствуют в публичном доступе материалы дела, есть лишь небольшой документ, первое признательное заявление:

«Заявление арестованного Любимова Н. И. Ежову. 3 октября 1937 г.

3 октября 1937 г.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)

НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Н. И. ЕЖОВУ

Заявление

24 сентября с.г. я арестован и посажен в тюрьму, как враг народа. До настоящего времени я не давал никаких показаний по предъявленному мне обвинению, что считаю своей ошибкой.

Сегодня я твердо решил разоружиться перед партией, встать на путь искреннего чистосердечного признания моих антипартийных и антигосударственных преступлений.

До дня ареста я являлся участником антисоветской организации правых. На путь этих преступлений меня привели – неопределенность политической позиции и политическое двурушничество. Вначале я примиренчески относился к борьбе правых против Центрального Комитета партии. Впоследствии в 1928-29 гг. встречаясь на даче в Серебряном Бору с А.П.СМИРНОВЫМ, я не давал отпора его антипартийным высказываниям, не сообщал об этом Центральному Комитету, так как был со СМИРНОВЫМ согласен. С этого времени среди правых я стал своим человеком и если можно так выразиться, завербован в их ряды.

Здесь на даче СМИРНОВА формировались кадры для активной борьбы против партии, против сталинского руководства. Уже тогда на нелегальных совещаниях СМИРНОВ от имени центра правых (РЫКОВА, БУХАРИНА, ТОМСКОГО) прямо ставил вопрос о том, что в борьбе против партии мы должны иметь резервы.