Чистка (СИ)

— Спасибо, — улыбнулся Алик, — значит здесь пробежал мистер Берсекер. После общения с мистером Вскрытым он весь был в крови жертвы. Можно предположить что выйдя из Сан-Франциско он прибежал сюда и покинул дом через окно, не пользуясь порталом.

— Куда? — возопил Саловиц, — туда? Да там, блять, злоебучая Арктика!

— Тогда зачем он окно открыл? Чтоб труп спрятать?

— Не, — подумал сказал детектив, — прятать труп незачем. Тут их столько, что трупом больше, трупом меньше — разницы нема.

— Логично, — кивнул Алик, — значит, никто из окна не выходил. А капли крови на полу свидетельствуют о том, что мистер Берсеркер просто был здесь.

— Берсеркер был здесь, — веско сказал Саловиц, — окно тоже кто-то открывал. Думаю, что эйтот кто-то, от Берсеркера там ховался.

— У нас может быть выживший? — Алик с подозрением посмотрел на подернутую ледяными прядями поземки тьму за окном, — может быть это сам Лоренцо?

— Агась, — усмехнулся Саловиц, — юрист в ледяной глазури.

— У него тут больше шансов на выживание, чем на Марсе или Ганимеде. Все, что ему нужно сделать — добежать до следующей комнаты с порталом. Строители собирают их партиями, чтоб меньше возится.

— Ну тогда, — согласился погрустневший инспектор, — юрист может и выжил.

— У твоих людей есть пуховики? — сказал Алик тоном, не терпящим возражений, — отправь их на улицу! Нужно узнать кто вышел. Почему это до сих пор не было сделано?

— Так у нас пуховики дляНью-Йорка, а не для Арктики, — развел руками Саловиц, — померзнут бойцы, как пить дать. А отвечать кто будет?

— Принято, — раздраженно кивнул Алик, поворачиваясь к инспекторше, — у вас ведь есть дроны? Отправьте их наружу, здесь должны быть другие портальные комнаты.

— Там зима, — возмущенно ответила женщина, — и снег.

— А мне поебать! — заорал Алик, — я хочу, что какая-нибудь камера засняла там по быстрому, даже есть тебе придется её на руках носить! Я прямо сейчас закажу экипировку с подогревом из своего офиса, но она прибудет не скоро. А нам сейчас важно знать, что там творится! Быстро, блять!

Выкричавшись Алик повернулся к Саловицу, жестом приглашая его двигаться за собой.

— Посмотрим на последнее тело.

Вид, открывающийся из окна последней комнаты был прекрасен — Париж, рассвет над Сеной, обрисовывает пастелью силуэт Нотр-Дама на прохладном розовом полотне утреннего тумана. Очень романтично, как раз для гостевой спальни. Жаль, что последний гость этого не увидит — выстрел из ружья разнес ему голову, вырвав и разбросав фрагменты мозга и черепа, стекающие, сейчас, по толстому ковру кремового оттенка.

— Работа Мистера Дробовика, не иначе, сказал Алик.

— Или мистера Вскрытого, — поддакнул Саловиц, — у его тоже дробовик имелся.

— А это вообще последнее тело? — спросил Алик, обходя труп по окружности.

— Крайнее, — кивнул инспектор, — из тех, шо мы нашли.

— Он пришел сюда с рассветом, топором и пистолетом, — продекламировал Алик, добавив, — наш викинг, последний, кто остался в живых.

— Так, это, он типа ночью пришел, — сказал Саловиц, — и мы не знаем, один он был или двое.

— Это поэзия, детектив, — взмахнул рукой Алик, — рифме не прикажешь. А что до остального — мы получим точную картину происшествия по следам ДНК, когда эксперты раздуплятся.

— Тоже верно, — кивнул Саловиц, — пойдем, на остальные комнаты глянем.

Подсознательно Алик ожидал очередной купол на одной из экзотических лун, станцию на комете… в общем, что-то подобное. Но оказался, пройдя через портал, в каюте на «Змее небесном Ёрмунганде» — самом большом, самом популярном и самым старым из всех лайнеров. Надо добавить, что занять первые места в списках было несложно — «Небесный змей» был последним и единственным существующим на Земле лайнером.

Он плавал по океанам, выбирая самые спокойные и тихие воды, никогда не причаливая к суше, но проходя вдоль каждого континента в бесконечном путешествии без цели — если не считать целью пути сам путь.

Выйдя на частную палубу, прилегающую к каюте Лоренцо, он тут-же пожалел об этом, моментально взмокнув от жары и наполненного влагой воздуха. Беснующийся двадцатью метрами ниже темно-серо-голубой океан швырял в воздух клочья белой пены. Алик выругался — сложно было представить более неподходящую для этого места одежду — чем классический шерстяной костюм, в который он был одет. Бюро до сих пор придерживалось введенного Эдгаром Гувером дресс кода — и если в зимнем Нью-Йорке в нем еще было относительно комфортно, то сейчас он моментально превратился в пропитанную водой тряпку, облепившую все встроенные в костюм периферические устройства.

— Где мы? — просипел он.

— Двигаемся в сторону Кейптауна, вроде, — сказал Саловиц, слюнявя и поднимая вверх палец, чтоб определить, куда дует ветер, — достигнем побережия сегодня вечером, потом повернем на юг. Так сказал капитан.

— Достигнет побережья? — переспросил Алик, — «Змей» же вроде как не причаливает?

— И счас не станет. Просто пройдет около.