Чисто партийное убийство

После ареста Берия, как только нам стало известно о наличии аппаратуры подслушивания у товарищей Буденного, Жукова и Тимошенко, сразу же были приняты следующие меры: обрублены провода, ведущие к аппаратуре, специальное оборудование в отдельной комнате демонтировано и вывезено, а комната сдана коменданту дома.

С. Круглов.

23 июля 1953 года».

Самое интересное, что хоть в июле пятьдесят третьего и было доложено наверх о том, что провода были обрублены, на самом деле Жуков оставался «под колпаком» у спецслужб до самого последнего дня, но вернемся в 1945 год.

Первый звонок для Жукова прозвенел во время Потсдамской конференции в июле сорок пятого. На приеме у Черчилля произошел любопытный инцидент. После того как Трумэн произнес тост за здоровье Сталина, а Сталин, в свою очередь, за здоровье Черчилля, британский премьер неожиданно провозгласил здравицу Жукову, придав ему, таким образом, статус второго по влиянию человека в Советском Союзе. Рядом находился Молотов, здесь же был и сам Сталин. Улыбающийся Сталин.

В тот день Сталин улыбался не к добру — до первой опалы Жукова оставалось 11 месяцев.

Через месяц сначала Москву, а затем Ленинград по приглашению Жукова посетил его друг — генерал-победитель Дуайт Эйзенхауэр, кстати, будущий президент США. Явно недооценивавший возможности советских спецслужб, Эйзенхауэр во время беседы с послом США в Москве Гарриманом произнес роковые для Жукова слова: «Мой друг Жуков будет преемником Сталина и откроет новую эру дружеских отношений между Америкой и Россией».

Эти слова американца очень быстро дошли до Сталина, а он, как известно, любил сам назначать себе преемников и терпеть не мог, когда это за него пытались сделать другие. С этого момента ничего еще не подозревающий Жуков был обречен. Сталину нужно было лишь время, чтобы подготовить удар по все еще скачущему на белом коне маршалу Советского Союза Георгию Жукову.

В ночь с двадцать второго на двадцать третье апреля сорок шестого года был арестован бывший главком ВВС главный маршал авиации А. А. Новиков — друг маршала Жукова. С этого момента операция по устранению любимца нации вступила в завершающую фазу. Показания из Новикова выбивали всеми возможными способами. Маршал авиации очень быстро понял главное — нужно сдавать Жукова. И, что самое неприятное, сделал это. Из докладной записки В. С. Абакумова И. В. Сталину:

«30 апреля 1946 г.

…представляю заявление на Ваше имя арестованного бывшего главнокомандующего ВВС — главного маршала авиации Новикова А. А.

…Жуков очень хитро, тонко и в осторожной форме в беседе со мной, а также и среди других лиц пытается умалить руководящую роль в войне Верховного главнокомандования, и в то же время Жуков, не стесняясь, выпячивает свою роль в войне как полководца и даже заявляет, что все основные планы военных операций разработаны им».

Абакумовские люди умели работать. С Новиковым, видимо, не церемонились. Иначе как можно расценить то, что пишет бывший главный маршал авиации в конце своего послания:

«Повторяю, что, несмотря на высокое положение, которое я занимал, и авторитет, созданные мне Верховным главнокомандующим, я все же всегда чувствовал себя пришибленным».

И далее…

«Я являюсь сыном полицейского, что всегда довлело надо мной».

Когда показания пришибленного сына полицейского достигли нужного объема, последовал резкий, чисто сталинский удар. 1 июня 1946 года состоялся Высший военный совет, в повестке дня которого «дело Жукова» первоначально не значилось. Зато накануне, когда Жуков уже лег отдыхать, к нему на дачу приехали трое, как выразился Жуков, «молодцов». Старший из них представился и сказал, что им приказано произвести обыск. Правда, ордера на обыск не предъявил. Жуков, по его словам, пригрозил применить оружие, после чего ночные визитеры ретировались.

Странный визит, если бы не знать, что произошло на следующий день.