Чисто русское убийство

Я взяла с прикроватной тумбочки телефон и набрала полковника.

– Алло, Володя?

– Он самый, – ответил Кирьянов. – Татьяна, ты?

– Да, я. Как живется-можется? Как там у вас дела? Что новенького?

– С тех пор как ты преподнесла нам убийцу Олимпиады Сидельниковой на блюдечке, – пожалуй, ничего. Спасибо тебе, кстати!

– Да не за что. Одно дело делаем, Владимир Сергеевич! – польщенно ответила я. – А что насчет Воскобойникова? Появились новые фигуранты? Имена, явки, пароли?

– Нет, глухо, Тань. Я же говорил, что висяк абсолютный.

– Слушай, Володя, мне в голову пришла одна идея, как найти свидетелей.

– Что за идея? – оживился Кирьянов.

– Ты для начала скажи, вы уже объявили телохранителя Красноруцкого в розыск?

– Ориентировки разослали, но пока ничего.

– Понятно. Я, кажется, придумала, как сделать так, чтобы он сам вышел на связь с нами, если он непричастен к этому убийству. Или хотя бы стронулся с места, если он залег на дно где-то в пределах Тарасова. Заодно можно попытаться разыскать свидетелей убийства.

– И что же ты придумала? – скептически поинтересовался Кирьянов.

– Мой знакомый на местном телевидении как раз делает сюжет об убийстве Воскобойникова. – Это я сказала наобум, но практически со стопроцентной уверенностью в том, что говорю: Даня Растунцев не мог не заинтересоваться столь громким делом. – Почему бы нам не воспользоваться этим? Попросим его в конце дать контактный телефон полиции и объявить, что свидетели убийства или те, кто знает что-нибудь об этом деле, могут позвонить по этому номеру и тем самым помочь в расследовании, а? У вас есть свободный мобильник с федеральным номером, который ты мог бы одолжить мне на недельку? Я бы взяла все эти звонки на себя – авось что-нибудь и всплывет.

– Наивная ты, Таня, – хмыкнул Кирьянов. – Красноруцкий так прям и подпрыгнет от радости и сейчас же побежит тебе звонить!

– Если убийца не он, то сообщить что-то об этом деле – только в его интересах, чтобы отвести от себя подозрения, – веско сказала я.

– А если это он убил Воскобойникова?

– Если это он, думаешь, он сильно удивится, если узнает, что его объявили в федеральный розыск? Думаешь, для него это будет прямо неожиданностью? Понимаешь, сейчас главное – выманить его из укрытия, и тогда…

– Что тогда? – насмешливо переспросил Кирьянов.

– Либо он даст о себе знать и сообщит, что ему известно об этом деле, либо попытается скрыться из города, и вы его поймаете где-нибудь на выезде. Ты же говоришь, что ориентировки разослали повсюду? На контрольно-пропускных пунктах они висят?

– Да, – неуверенно ответил Кирьянов. – Я проверю, чтобы висели. Только, Таня…

– Что?

– А ты уверена, что Красноруцкий все еще в городе? И что он вообще жив?

– Да, уверена. Во всяком случае, сутки назад он появлялся в доме Воскобойникова – это я знаю точно.

– Откуда?

Я замялась.

– Так, случайно узнала. А еще мне известно, что Красноруцкий знал о том, что на его шефа готовится покушение. И он наверняка должен быть в курсе, кто убийца.

– Вот даже как? – присвистнул Кирьянов и сразу встревожился. – И что, ты собираешься слить всю эту информацию своему журналисту? Да ты с ума сошла!

– Нет, Володя, конечно нет, – поспешила заверить я. – Потому и позвонила, чтобы согласовать с тобой этот момент. Наша задача – определить, какую информацию можно давать в сюжете, а какую нет.

– Если телевизионщики потребуют официальный комментарий, учти: мы ничего комментировать не будем! – всполошился Кирьянов. – Пусть этот твой журналист сам говорит на камеру то, что ему известно. И чтоб без имен! Кроме Воскобойникова, конечно. Никаких домыслов, никаких подозреваемых! Презумпцию невиновности и тайну следствия никто не отменял – заруби себе на носу, Иванова! И вообще… – Кирьянов задумался на несколько секунд. – Знаешь что? Пусть он пришлет мне сценарий. Я посмотрю, что он там собирается говорить и показывать. А то знаю я этих телевизионщиков: наврут с три короба, а нам потом за их бредни перед начальством отдуваться. Их в худшем случае оштрафуют за недостоверность информации, а у нас, глядишь, и головы полететь могут.

– Хорошо, Володя, я тебя поняла, – вздохнула я. – Никаких имен, никаких комментариев. Сценарий пришлем на согласование.

– То-то же, – проворчал Кирьянов.

– Телефончик-то дашь?

– Дам. Когда сценарий увижу, – буркнул полковник и отключился.

Что ж, одно дело сделано. А Дане можно позвонить и позже: у журналистов бурная деятельность начинается ближе к обеду.

Я еще чуть-чуть полежала, потом решительно сбросила одеяло и вскочила с постели. Стоило мне раздвинуть шторы, как в комнату хлынули потоки солнечного света. Весна вступала в свои права, и в воздухе уже вовсю звенели птичьи трели.

Теперь быстро в душ: нежиться в ванне с пеной уже некогда, да и ни к чему мне сейчас расслабляющие процедуры – наоборот, нужно взбодриться! После контрастного душа я энергично растерлась махровым полотенцем и сделала несколько специальных упражнений для поддержания формы. А теперь пора позавтракать. Что бы такое приготовить? Вчера я хорошо затарилась в супермаркете, поэтому есть из чего выбирать.