Чисто русское убийство

Первыми на улицу Кутейникова прибыли Кирьянов и молодой оперативник Леонид. А вскоре появился и Николай. Я сразу набрала номер Кирьянова, и они с Леонидом неспешным шагом двинулись к подъезду. Когда Николай открыл домофонным ключом дверь подъезда, наша группа из трех человек была уже рядом. Почти так же дружно, все вместе мы подошли к лифту. Кнопку вызова нажала я. Кирьянов и Леонид стояли за спиной у Таратутина.

– Кому на какой этаж? – спросил Николай, когда мы вошли в лифт.

– Нам на восьмой, – ответила я.

– Мне тоже, – сказал Николай и нажал кнопку.

Пока мы ехали вверх, я все думала: мог ли этот человек действительно застрелить Воскобойникова? У него было открытое ясное лицо, не омраченное никакими тягостными размышлениями, – такое лицо может быть только у человека с чистой совестью. Кроме того, его, кажется, совершенно не напрягало, что вместе с ним в лифте едут трое совершенно незнакомых людей, причем на тот же этаж, где живет он сам. Едва ли человек, несколько дней назад совершивший убийство, мог бы вести себя так спокойно.

Вышли из лифта мы в таком же порядке, как и заходили: сначала Таратутин, за ним Кирьянов, Леонид и я. Николай сразу направился к дверям своей квартиры, Володька и Леонид снова встали у него за спиной. Тренер даже не обернулся, чтобы посмотреть на своих спутников. Он невозмутимо открыл дверь и уже собирался шагнуть в квартиру, но в этот момент подал голос Кирьянов:

– Вы Николай Таратутин?

– Да, я, – удивленно повернул голову молодой человек. – Вы что-то хотели?

– Да, – ответил Леонид. – Нам нужно с вами поговорить.

Кирьянов тем временем раскрыл перед Таратутиным удостоверение. На мгновение в глазах Николая мелькнула тревога.

– О чем? – спросил он. – Что-то произошло?

– Да. Убит бизнесмен Ростислав Константинович Воскобойников. Думаю, вы можете нам кое-что рассказать в связи с этим.

– Я был бы рад вам помочь, – пожал плечами Таратутин, – но мне нечего вам сказать. Извините.

И он шагнул за порог, пытаясь закрыть за собой дверь. Леонид придержал его за локоть.

– Давайте-ка пройдем к вам и все-таки поговорим, – с нажимом произнес он.

– Ладно, проходите, – довольно спокойно ответил Николай. – Но если это просто разговор, то никакого протокола я подписывать не буду. А если вы попытаетесь меня заставить, то я позвоню своему адвокату.

Грамотный! Кажется, он прошел хорошую школу у Маргариты – а может быть, у кого-то еще из ее предшественниц.

Таратутин провел нас на кухню, невозмутимо сел за стол, всем своим видом давая понять, кто здесь хозяин, а Кирьянов столь же невозмутимо, как у себя дома, расположился напротив него. Мы с Леонидом остались стоять в дверях. Леня делал вид, что рассматривает интерьер кухни, но по его бегающим глазам я поняла, что он выжидает момент, когда можно будет прошмыгнуть в санузел, чтобы подтвердить мою находку. Формат неофициальной беседы не предполагал обыска, но найденный пистолет разом бы обратил ситуацию в нашу пользу, и тогда мы могли бы диктовать Таратутину свои правила поведения в соответствии с законом.

– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – ровным голосом, безо всяких эмоций, спросил Николай.

– Вы были знакомы с Ростиславом Константиновичем Воскобойниковым? – задал Кирьянов первый вопрос, пристально глядя на него.

– Я знал, что это муж одной из наших клиенток. Но лично – нет, не был знаком. Иногда я видел его издалека, когда он увозил жену из клуба после занятий. Но это все.

Ни один мускул не дрогнул на лице Николая. Актер из него получился бы первоклассный.

– Значит, вы видели Воскобойникова только издалека и в близкий контакт с ним не вступали? – переспросил Кирьянов, не сводя с Таратутина испытующего взгляда.

– Да, только издалека, – подтвердил от.

– А вот у нас есть другая информация на этот счет, – заметил полковник, пристально наблюдая за реакцией молодого человека.

Николай закинул ногу на ногу и забарабанил пальцами по столу.

– И какая же? – спросил он, опустив глаза.

– Ростислав Воскобойников применил к вам физическое воздействие, а вы в ответ на это стали кричать, что убьете его. Причем вашу угрозу слышали. Таким образом, имеются свидетели. Поэтому не в ваших интересах отпираться.

– Хорошо, не буду, – негромко проговорил Николай, не поднимая глаз. – Действительно, была между нами стычка. И да, я говорил что-то подобное, хотя сейчас уже даже и не помню дословно, что именно. Но на самом деле я вовсе не собирался его убивать. Это было так, на эмоциях. Вы же понимаете?

Он поднял вопросительный взгляд на Кирьянова. Тот укоризненно покачал головой:

– Вы же взрослый человек, Таратутин. Ладно бы вы просто сотрясали воздух своими угрозами. Но если вы кричали «Убью!», и после этого тот, кого вы грозились убить, действительно оказывается убитым, – вы ведь должны понимать, к кому в первую очередь возникнут вопросы?

– Понимаю, – обреченно ответил Николай, вновь опустив голову.

Несколько минут прошло в тягостном молчании. Наконец он вскинул глаза на полковника в каком-то почти детском отчаянии и горячо заговорил: