Чисто семейное дело

— Ну он ее разыскал, любовь, сам понимаешь, стала меньше. «Где, — кричит, — подлюка, мое дитя?» А она: «Умер наш мальчик, о горе мне, горе!» «Ладно, — говорит жестокий и свирепый папаша, — узнаю, что обманула меня, — убью!» Вот тебе и мотив.

— Слишком женский мотив, — пожал плечами Илья.

Девушка возмущенно всплеснула руками:

— Ну, конечно, я ведь забыла, что тебя рожал мужчина…

— Ты будешь мне помогать?

— Буду. Мне уже самой интересно. Поел? Тогда поехали.

Глава 23

1

На следующий день Илья сидел в потертом кожаном кресле и держал на вытянутых руках пряжу. Пожилая дама с белоснежными, уложенными в замысловатую прическу волосами неторопливо сматывала ее в клубок, негромко напевая арии Чио Чио Сан.

— Ах, какое величие души, — наконец произнесла она, — разве современные женщины на такое способны? Нет, мой дорогой, благородство и самопожертвование безвозвратно ушли прочь, нынешняя раба любви скорее убьет вас, чем себя. Что вы по этому поводу думаете, молодой человек?

— Не знаю, — рассмеялся Илья, — я еще не сталкивался с подобными проблемами и хочу надеяться, что в ближайшее время не столкнусь. Девушки пока дарят мне свою любовь бескорыстно.

— Верю, верю, мой дорогой. Уж если моя внучка привела вас к себе домой, то что-то в вас определенно есть.

— Очень хочется надеяться на это. — Он посмотрел на часы. — Задерживается Инга.

— Бросьте — задерживается, опаздывает да и все. Совершенно не может ни на чем сосредоточиться…

Стукнула входная дверь, и из прихожей послышался хрипловатый голос:

— Ну как вы там, не подрались без меня?

Елизавета Николаевна покачала головой:

— И это вместо приветствия. Скажите правду, разве помешало бы ей хорошее воспитание? Хотя сейчас многие полагают, что его можно заменить хорошим образованием… Ну подумайте, голубчик, во что превратится мир, если в нем будут править образованные и невоспитанные? Это же Содом и Гоморра!

— Уважаемая Елизавета Николаевна, — девушка подошла к ее креслу и чмокнула в щеку, — это в любом случае лучше, чем и невоспитанные, и необразованные, как сейчас.

— Отчего же — они ведь все с высшим образованием…

— С каким? С экономическим? Ха-ха! Да туда отчаявшиеся родители устраивали тех, кого уже ни на какой другой факультет засунуть было невозможно. Ну, посуди сама, — Инга аппетитно захрустела яблоком, — для каких таких целей нужны были экономисты в семидесятых или, не дай бог, в восьмидесятых? Дебет с кредитом сводить? Бухгалтеры! Бабуля, нами правят бухгалтеры, вот, посмотри повнимательней, — она кивнула в сторону телевизора, — надень ему черные нарукавники, пробор пополам, и вылитый приказчик! Они же и крадут, как приказчики — все что плохо лежит. Но, с другой стороны, прогресс однозначный: сначала правили кухарки, потом рабочий с колхозницей, теперь приказчики. Значит, в следующее тысячелетие мы войдем со студентом-разночинцем во главе, это и есть величавая поступь истории.

— Не болтай, — отмахнулась старушка, — идите, поужинайте как следует, Илья тебя совсем заждался.

Девушка весело рассмеялась, озорно встряхнув косичками:

— Не оскорбляй молодого человека, он, как и все современные мужчины, ждет не женщину, а удовольствие, с нею связанное…

— Бесстыдница! — Елизавета Николаевна шутливо замахнулась своей палкой.

— Эх, бабуля, отстаешь ты от жизни! Сегодня удовольствие, приносимое женщиной, может выражаться в чем угодно: в пачке долларов, в покровительстве или в таком вот ма-а-аленьком клочке бумаги, — она помахала блокнотным листом, — верно я говорю, Илюша?

Молодой человек почувствовал себя неловко, но листок действительно заинтересовал его сейчас больше, чем все женщины мира.

— Вы простите, мы на минутку вас оставим. — Подхватив девушку под локоть, он вывел ее на кухню. — Рассказывай, что за информация?