Чисто семейное дело

Тогда Энка решила придать ускорения: коленом под зад. Не ожидавший такой подлости, Данила не устоял на ногах, пролетел вперед. Тело вошло в камень, как в воду. Упал на живот, головой внутрь — стало душно и страшно, он чувствовал, что тонет, запаниковал, забился… Но тут чья-то спасительная рука уцепила его за шиворот, проволокла несколько шагов… дала по шее… И кошмар кончился! Не было ни смертоносных зарослей, ни давящей толщи камня… Заката в небе тоже больше не наблюдалось.

Там, за стеной, сиял ослепительно-яркий день. Воздух плыл знойным маревом. По-летнему зеленела травка — мягкая, безобидная…

— Сглузду двинуться можно! — в свойственной ему манере, выразил общее мнение Рагнар.

Вот как выглядело оно — остановленное время!

Что так бывает, знали все. Кое-кто даже видел собственными глазами: профессор Перегрин демонстрировал второкурсникам опыт: замедлял ход времени в клетке с чижом, и птица замирала в прыжке, повисала в воздухе с распростертыми крылышками.

Но одно дело — маленькая золотая клетка, и совсем иное — огромный королевский замок! Да и периоды остановки были несопоставимы: в лаборатории счет шел на минуты, здесь — на века!

…Жарким июльским полднем 5629 года время в королевстве Невенор прекратило свой ход. Мгновения перестали сменять друг друга. Неверно говорилось в романе — замок не заснул, он застыл: король с королевой в сладких объятиях друг друга; придворные, кто где стоял, кого где застигли чары; боггарты в щелях за каминными печами и домовые гоблины в чуланах. Замерли в воздухе крошечные феи, что порхали над кустами душистых роз. Стала без движения и вся скотина: лошади в конюшнях, коровы в хлевах, свиньи на заднем дворе, гончие на псарне, куры, где они бегали, голуби на крыше, утки на пруду и белые жирные гуси там же. И даже клопы в постелях были объяты чарами. Огонь в очаге — и тот застыл, жаркое перестало шипеть…

Это было странное, неприятное зрелище, раздражающее своей противоестественностью. Люди, нелюди и животные, замершие в динамических, лишенных равновесия позах. Неподвижный огонь, неподвижная вода — льющаяся и не выливающаяся, будто нарисованная на холсте. Остановившийся в воздухе камень — мальчишка швырнул в ворону. Белье на веревке, висящее под углом к земле, — когда-то его развевало ветром… И толстый, мохнатый, как войлок, слой пыли на всем. Самая мощная, самая изощренная магия не брала эту летучую субстанцию! Медленнее, чем требует естество, а все-таки она накапливалась. Воистину пыль — она царства заносила…

— А можно их трогать?! — Маленькая Урсула была в полном восторге: скакала вокруг неподвижных фигур, опасливо тыкала пальцем. — А если их переставить на другое место, что будет?!

— И правда, что получится? — заинтересовался магистр Ингрем и недолго думая повалил на бок какого-то дядьку в богатых одеждах, осторожно, чтобы ненароком не повредить. Тело мягко легло наземь. Теперь человек и впрямь походил на спящего. Только не дышал.

…Красавица тоже не дышала.

Они нашли деву на пороге полутемной каморки — с веретеном в руке, с окровавленным пальчиком. Вне сомнений, это была она, принцесса Хекенрозе! Первым ее обнаружил Эдуард. Благодаря приобретенным в детстве навыкам, он как никто другой умел ориентироваться в королевских дворцах, по едва приметным признакам разведывать потайные комнаты и переходы. В конце одного из таких переходов и лежала отравленная злыми чарами принцесса.

Автор романа преувеличивал, невероятной красавицей она не была. Лично Эдуарду не понравилась категорически — отталкивающее впечатление производили слишком широко расставленные глаза и крошечный, безвольно скошенный подбородочек. «Уж не врожденный ли сифилис?»[11] — мелькнула мысль у Хельги.

Чуть было не брякнул вслух, но вовремя сообразил: клиенту об этом лучше не знать. Магическая наука на месте не стоит, и сифилис в наш просвещенный век излечивается легко. Но обыватели этому, как правило, не склонны верить. Слишком пугает само слово. Так что лучше не рисковать: вдруг клиент откажется — что тогда?

— Ну кто будет целовать? — нетерпеливо спросила Энка, оборачиваясь к принцам.

— Рагнар! Его очередь! — поспешно откликнулся ольдонский наследник.

— Это почему моя?! А ты что же?!

— А я уже целовал! Средневековую жабу! Забыл?

Про жабу — принцессу Рю'Велот — Рагнар помнил. Справедливость возражений Эдуарда признавал. И против красавицы ничего не имел… Если бы только быть уверенным, что она действительно спящая! Потому что с виду дева больше походила на покойницу, да еще и дурную! Целовать ее решительно не хотелось.

— Тогда пусть Годрик. Он тоже принц, — нашел выход Эдуард.

— Верно! — обрадовался рыцарь.

Юноша побледнел, попятился:

— Я?! Я не могу!!! У меня невеста!.. И потом, Пресветлый Кальдориан не велит… — Тут взгляд его упал на Хельги, и в глазах его блеснул луч надежды. — Я знаете что слышал? В Северных землях ярл — это вроде нашего короля…