Чисто семейное убийство

Вблизи старик выглядел так, будто давно высох и основательно прокоптился. Только глаза на костистом, болезненно худом и желтоватом лице сохранили живость. Запахи скипидарной мази и пыли дополняли ощущение склепа, как и тяжелые портьеры на окнах, из-за которых в кабинете царил полумрак.

– Отлично, мой мальчик! – Мистер Кларк потер ладони. – Просто отлично. Ты-то во всех этих штучках разбираешься.

Лицо Этана сделалось кислым. Еще бы! Пока остальные гости будут предаваться лени и чревоугодию, нам придется разыскивать украденную соседями курицу или ловить за руку вороватую кухарку.

– Боюсь, у меня нет полномочий в Мортшире, сэр, – попытался все-таки увильнуть Этан. – Деревенский констебль…

– Идиот! – прогремел старик и в сердцах швырнул стоявшую рядом кочергу о стену. Судя по вмятинам на дубовых панелях, вспышки ярости приключались с ним частенько. – Болван! Дубина! Он свою руку в темноте не найдет!

При каждом слове из морщинистых губ старого Кларка вырывались капельки слюны.

Дворецкий кашлянул неодобрительно, подобрал кочергу и водрузил ее на специальную подставку. После чего вновь замер у двери, подчеркнуто прямой и невозмутимый. Любопытно, дворецкие поголовно принимают какую-нибудь тайную успокоительную настойку? Или их фирменное спокойствие – результат многочасовых тренировок по особой методике? Говорят, такие практикуют на Востоке.

– Сэр, – голос Этана отчетливо похолодел, – при всем моем уважении, вы говорите о полицейском.

– При всем моем уважении, – передразнил его старый Кларк, кривя узкий лягушачий рот, – полицейский – это ты, мой мальчик. А наш Джонсон – просто идиот, который не видит дальше своего носа. Он осмелился назвать мои подозрения стариковскими бреднями!

Губы Этана дрогнули от сдерживаемой улыбки. Кажется, с незнакомым коллегой он был заочно – и всецело – согласен.

– Неужели?

Старик иронии не заметил.

– Попомни мои слова, мальчик! – Он воздел крючковатый палец и чуть подался вперед. – Меня скоро убьют.

Сказано это было столь трагично, будто сама костлявая явилась к старику Кларку, чтобы предупредить о неминуемой кончине.

– Вот как, сэр? – Сухости тона Этана могли бы позавидовать пески Великой пустыни.

Я спрятала улыбку. Не похоже, что такой исход его сколько-нибудь огорчит.

Мистер Кларк насупил седые брови.

– Не веришь? А зря. Он уже пытался.

– Сэр, – вздохнул Этан и переносицу сжал, – вам лучше обратиться в Ярд.

Старик ударил по подлокотнику кулаком и подался вперед.

– Чтобы они тоже посчитали это стариковскими бреднями? Нет уж, я сам о себе позабочусь. А тебя позвал, чтобы он не ушел от возмездия.

Мы с мужем вновь переглянулись, и он сдался:

– О ком вы говорите, сэр?

Старик поджал губы.

– О Питере. Кому еще нужно меня убивать? И нечего ухмыляться, юная леди!

– Даже не думала, – возразила я хладнокровно.

Давненько меня не называли юной леди. Сочтем это комплиментом, хотя вряд ли сам мистер Кларк так считал.

– То-то же! – Старик погрозил мне костлявым пальцем и вновь повернулся к Этану: – Сам подумай. Кто получит выгоду от моей смерти? Кто живет вместе со мной и имеет возможность меня прикончить? Не Кларисса же с Сирилом, они сюда и носа не кажут.

– Насколько мне известно, – парировал Этан, в задумчивости постукивая пальцами по подлокотнику, – в Лонг-хаусе живут также ваша младшая дочь Тереза и супруга Питера Маргарет.

– Девки! – процедил старик презрительно. – Тереза слишком безвольна, чтобы промямлить хоть что-то, кроме «да, отец» и «конечно, отец».

С неведомой Терезой я пока не была знакома, но заранее ей сочувствовала. Джозеф Кларк относился к тому сорту домашних тиранов, которые винят в своих нападках самих жертв.

Этан никак не отреагировал. Ему нередко доводилось иметь дело с неприглядной изнанкой жизни внешне приличных семейств.

– А Маргарет, – старик махнул рукой, – только и способна шипеть мне в спину. Она разве что подстрекать муженька может, у него-то самого кишка тонка.

Не слишком впечатляющий аргумент. Даже мышь, загнанная в угол, может броситься на кота.

Впрочем, сами покушения, скорее всего, лишь плод воображения старика Джозефа.

Очевидно, Этан думал примерно так же. Он вздохнул и тоном образцового врача-психиатра спросил:

– Вы упоминали несколько покушений, сэр. Могу я узнать подробности?

Старик важно кивнул и извлек из кармана блокнот в засаленной и исцарапанной обложке. Пролистал и наконец задержал палец на строчках, отмеченных несколькими восклицательными знаками.

– Седьмого ноября я чуть не упал с лестницы, колесо скользнуло на пролитом масле. Я не иначе как чудом сумел вцепиться в перила и позвать на помощь.

– Вы не считаете, что это была простая оплошность слуг?

– Оплошность? – Джозеф Кларк саркастически скривил губы. – Зачем бы слугам нести масло на второй этаж? Тем более по господской лестнице.

Этан кивнул, принимая аргумент, однако убежденным не выглядел.

Старик послюнявил палец и вновь перелистнул страницу.

– Так, что тут у нас? Ага, двадцать девятого ноября я отравился грибным супом. Все остальные тоже его ели и были здоровехоньки.