Чисто царское убийство

– Что? – внезапно охрипшим голосом произнес светлейший. – По-твоему, сами Долгоруковы могли извести Петра? Ты можешь раскрыть этот их воровской умысел?

– Я не говорю, князь, что обязательно раскрою, – проговорил Углов. – Но попытаться можно, даже нужно.

– Это славно! – сказал Меншиков, вновь откидываясь на подушки сиденья. – Надобно было бы тех воров на свет вывести! Так ты от меня «добро» на такой розыск получить хочешь?

– Именно так, – подтвердил приезжий дворянин. – Покорнейше прошу ваше сиятельство выдать мне бумагу для приказных, воевод и прочих чиновников, в каковой предписывалось бы мне препятствий в расследовании не чинить, а всячески способствовать. Да и помещение какое неплохо бы иметь. Мы с братом пока на постоялом дворе обретаемся, а там дорого, да и нечисто.

– Это я сделаю. Будешь иметь и бумагу, и помещение, – обещал Меншиков. – Завтра же явись ко мне во дворец. Тут каждый знает, где это. Я тебя там же, у себя во дворце, и определю. Места у меня там много. Да, а почему ты сказал «мы с братом»? Что за брат?

– Ваня, меньшой мой, – объяснил Углов. – Он тоже за границей обучался, только не у законников, а у живописцев. Его послали в Италию. Он там парсуны учился писать, свою науку также превзошел. Вот мы с ним вместе и вернулись. Я, конечно, могу его отдельно поселить, квартиру снять с мастерской…

– Нет, не надобно отдельно, – решительно заявил Меншиков. – Живописные мастера мне тоже нужны. Особливо ежели они в Италии науку проходили. Новая императрица на престол взойдет, ее персону и деяния запечатлеть надо будет. Пускай твой брат с тобой живет. Найду ему место под мастерскую и денег дам, чтобы красок купил, холстов, чего еще надобно. И тебе выделю на расследование. Вот мы и приехали. Мне идти надобно. Значит, завтра же подходите оба!

– Непременно будем, ваше сиятельство! – обещал Углов.

Глава 4

Светлейший князь Александр Данилович говорил правду. Его дворец действительно знал каждый житель Петербурга. Усадьба князя Меншикова была построена даже раньше покоев самого царя и стала первым каменным зданием Северной столицы. Когда дворец был возведен, Петр так полюбил его, что проводил в нем больше времени, чем в собственных помещениях.

Княжеский дворец, занявший всю стрелку Васильевского острова, царь называл посольским домом. Он любил принимать там иноземных дипломатов.

Здесь же давались первые в России ассамблеи. В этом здании Петр праздновал свадьбу сына Алексея – кто же знал, что тот окажется изменником? – с Шарлоттой. Позже у Меншикова государь отмечал и бракосочетание своей племянницы Анны Ивановны с герцогом Курляндским.

Да и утверждение Меншикова о том, что дворец его весьма обширен и места в нем для гостей хватит, тоже было правдой. Помимо главного корпуса, где жил сам князь и проходили балы и ассамблеи, тут имелись еще два флигеля. Во дворе стояли многочисленные постройки для слуг и гостей. Многие помещения в них пустовали. Так что жилье для мастера сыскного дела Углова и его брата-живописца во владениях Меншикова вполне могло найтись.

Выполняя предписание князя, новоиспеченные братья на следующий день в десятом часу отправились на Васильевский остров. Постоялый двор «Амстердам», где они остановились по прибытии из-за границы, находился на Казанской улице, близ канала. Как мягко определил Углов в беседе с князем, там было нечисто, а говоря по правде, просто грязно. Поэтому путешественники во времени были рады предстоящему переезду.

В тот же день, что и братья, в столицу империи прибыл еще один Петровский пенсионер. Звали его Игорь Сергеев сын Дружинин. Он тоже приехал из Англии, где изучал инженерное дело и работал на верфях в Бирмингеме.

Он приплыл в Петербург на том же корабле, что и братья Угловы, и остановился на постоялом дворе вместе с ними. Разумеется, все это оказалось простой случайностью. В том, что трое русских людей, путешествовавших на голландском судне, познакомились и остановились вместе, не было ничего особенного.

Братья заняли комнату чуть побольше, инженер – другую, поменьше, но такую же убогую. Делать было нечего. С гостиницами в Петербурге в ту пору еще не сложилось.

Через несколько дней, прожитых на постоялом дворе, трое Петровских пенсионеров по-настоящему сдружились и много времени проводили вместе. Правда, в то утро, когда так называемые братья Угловы отправились во дворец князя Меншикова, инженер туда не пошел. Его никто не звал.

По пути к резиденции светлейшего братья не могли не заметить суеты на улицах. Все флаги возле присутственных мест были приспущены и перевязаны черными лентами. Владельцы многих лавок окутывали свои вывески темным крепом. Там и сям собирались кучки людей, которые что-то оживленно обсуждали.

Братья подошли к одной из них, чтобы послушать, о чем там говорят.

– Верно ли, что император Петр Алексеевич скончался? – спросил степенный купец с окладистой бородой у человека во фризовой шинели, по виду – мелкого чиновника.

– Да, сей слух верный, – подтвердил канцелярист. – Вон и пушки в крепости стреляли, и флаг над дворцом приспущен.