Чистое небо (СИ)

— Я не знала, — снова сказала Леу, когда они встретились следующей ночью. Эльфийка все еще выглядела потрясенной, разговаривала тихо и без следа резкой ехидности, как вчера. — Прости, пожалуйста. Я понятия не имела, что у вас там такое творится. Думала, всеми людьми до сих пор правит один король, и что вы все…

— Ройс Золотой умер вскоре после победы над эльфами, так у нас считается, — ответил Мартин. — Его государство распалось вскоре после этого. Отделились западные провинции, а те, что остались, стали называться Венардией. Нынешний венардийский король, правда, хочет снова объединить Золотую державу. Говорит, для того, чтобы вместе противостоять гоблинам.

— Я ничего этого не знала, — повторила Леу, виновато взглянув на него. — Наговорила тебе гадостей, а твой народ, оказывается, пострадал от людей короля так же, как мой. Госпожа Дайну, когда я рассказала ей…

Мартин даже вздрогнул.

— Ты — что?

— Не пугайся, — сказала она и положила ладонь на его руку. — Тебе ничего не угрожает. Я же говорила, госпожа добра и справедлива. Я… понимаешь, я весь день ходила сама не своя, и она обратила на это внимание, стала расспрашивать. Госпожа тоже пришла в ужас от того, как поступили с твоей деревней. И еще она сказала, что это, наверное, воля луны — то, что они с Дианом тогда наткнулись на тебя, а сейчас ты смог отыскать дорогу под завесу и нашел ее заколку для плаща. Госпожа разрешила мне и дальше встречаться с тобой. Потом, когда ты немного подучишь наш язык, может быть тебе позволят даже прийти в Чертоги.

Увидев, как вспыхнули глаза Мартина, Леу поспешно добавила:

— Не сейчас. Когда-нибудь потом, после того, как госпожа объяснит все Диану. Я же рассказывала, как он злился после того, как снял с тебя браслет. Он не выносит людей, почти никогда не говорит о них. Когда госпожа Дайну расскажет ему о тебе, он скорее всего придет в ярость.

— Понимаю, — кивнул Мартин и вспомнил, с каким презрением глядел на него эльфийский правитель. Появись он сейчас в глубине владений Диана, тот, наверное, лично казнит его, не дав и слова сказать.

— В следующем лунном круге будет праздник, — сказала Леу. — Танец золотых листьев, любимый праздник госпожи. В этот день Диан особенно ласков с ней, ни в чем ей не отказывает. Наверное, тогда госпожа и расскажет ему о тебе. Ладно, ты хотел, чтобы я научила тебя языку фаэйри, так? Тогда слушай…

Мартин запомнил ту ночь еще и потому, что вернувшись назад в монастырь попался. Тихо и незаметно, как ему казалось, взобрался на стену, оттуда на дерево и на несколько мгновений затаился в кроне, прислушиваясь и всматриваясь в мрак, окутывающий двор монастыря. Все было тихо, только вдали лениво перебрехивались деревенские собаки; совсем рядом чернел силуэт дорматория, окна келий темные, нигде ни огонька. Он удовлетворенно кивнул. Ну конечно, перед рассветом спится слаще всего. Братья сейчас смотрят седьмой сон. Если Мартин все рассчитал правильно, у него в запасе были еще несколько часов до побудки.

Он осторожно скользнул вниз по стволу, повис на ветке и, стараясь не шуметь, спрыгнул на землю, по щиколотки утонув в мокрой от росы траве. Довольно улыбнулся, поправил висящую через плечо сумку, сделал было шаг в сторону дорматория, и замер на месте, впившись глазами в чью-то фигуру, которая неторопливо направлялась к нему через двор. Лица было не разглядеть из-за надвинутого капюшона, и Мартин, спохватившись, набросил свой и метнулся было в тень. Может, повезет, и его не узнали. Или даже не успели заметить. Небо грозовое, и кто это шляется по монастырю в такой час!

— И не думай даже, — догнал его спокойный, будто даже скучающий голос.

Келарь. Точно он. Неповоротливый и толстый, быстро бегать наверняка не умеет. Вдруг все-таки обойдется? Оторваться, спрятаться где-нибудь, потом постараться незаметно вернуться в келью, и тогда никто ничего…

— Мартин, — чуть повысил голос келарь. — А ну иди сюда. Дел у меня больше нет, кроме как за тобой гоняться.

Он застыл в нерешительности.

— Да узнал я тебя, узнал. Раньше нужно было под капюшоном прятаться. Сюда иди, кому говорю.

Мартин почувствовал, как на лбу выступает холодная испарина. Попался. Он тяжело вздохнул и шагнул навстречу келарю.

— Брат Олиф, я… понимаешь, я… я не мог заснуть и решил вот…

— Врешь, — все также невозмутимо сказал келарь. — Это я в свои пятьдесят три заснуть не могу, поэтому и слоняюсь тут, как душа неприкаянная. Суставы крутит, света белого не вижу. А ты… знаю я, почему ты посреди ночи по деревьям скачешь. Все знаю. Сумку давай.

— Ч-что?

— Сумку покажи, говорю.

Не дожидаясь, пока Мартин выполнит приказ, он стащил сумку с его плеча и запустил внутрь руку, не переставая бормотать «все я знаю, все».

— Брат Олиф…

— Как ее звать?

Внутри у него похолодело.

— Кого..? — еле сумел выдавить Мартин. Келарь поднял на него укоризненный взгляд.

— Девчонку, с которой ты в лес бегал. Что глаза вылупил? Думаешь, я вчера родился? Все вы одинаковы, молодежь. Наплюют на устав, на обеты, и с деревенскими девками в лесу непотребства творят.