Чистое пламя любви

Вопрос так и остался без ответа, и капитан сжал губы, не отдавая себе отчета в том, какая грозная и в то же время мужественная аура исходит в такие минуты от его мощной фигуры. Он был весьма высок — без малого шести футов ростом — и при этом идеально сложен. Во время морских авралов Дэмиен не гнушался тяжелой физической работой, и благодаря этому у него под кожей не скопилось ни единого грамма жира. Даже плотный капитанский мундир не мог скрыть тугие бугры мускулов, игравшие у него на плечах. Кроме того, Дэмиен был чрезвычайно привлекателен. Многие дамы в Чарлстоне и Филадельфии с томными вздохами вспоминали его загорелое лицо, твердый волевой подбородок, широкие приподнятые скулы и буйную гриву светлых волос. Ни одна женщина не могла остаться равнодушной, встречая загадочный взгляд серо-стальных льдистых глаз, сверкавших под густыми темными бровями. Наверное, в их представлении именно так должен был выглядеть настоящий морской волк…

В конце концов, капитан решил, что стоит войти в каюту, раз уж он все равно стоит под дверью. Не важно, по какой причине ему не дают покоя злоключения этих двух беспомощных жертв суровой судьбы и обстоятельств, — по крайней мере ему станет немного легче, если он лично убедится в том, что сделал для них все возможное.

Постучав в дверь, Стрейт услышал сердитый детский голосок, но тем не менее отважно вошел внутрь.

— Ах, это опять вы! Что вам здесь нужно?

— Аметист! — с укоризной воскликнула Мэриан Грир. Мельком глянув на сердитую детскую мордашку, Дэмиен Стрейт произнес вполголоса, так, чтобы слышала одна Аметист:

— Все такая же маленькая паршивка, да? — Затем он равнодушно отвернулся от девочки, как будто напрочь позабыл о ее существовании, и с очаровательной улыбкой приветствовал ее мать: — Миссис Грир! Я рад, что сегодня вы чувствуете себя лучше…

— Капитан Стрейт, — смущенно начала молодая актриса, чьи бледные щеки залил болезненный румянец: ей явно было стыдно за свою дочь, — прошу Вас, примите мои извинения! — Мэриан обернулась к девочке, все еще стоявшей неподвижно возле двери: — Аметист! Ты сию же минуту извинишься перед капитаном Стрейтом за свою непростительную выходку! Он пришел нам на помощь в самую тяжелую минуту, когда со мной случился приступ, и, кроме того, этот человек — самый главный на всем корабле, а значит, имеет право рассчитывать на уважительное отношение!

Судя по пунцовым пятнам, появившимся на ее щеках, и тяжелому, неровному дыханию, больная рассердилась не на шутку. Аметист, опасаясь нового приступа, поспешила встать перед капитаном, однако сделала это так, чтобы Мэриан не могла видеть ее лица. Тихий голосок и смиренные слова совершенно не вязались с яростной гримасой, исказившей ее нежное личико.

— Я прошу прощения за мою непростительную выходку, капитан Стрейт!

Эта мошенница так ловко исказила слова своей матери, вложив в одну короткую фразу совершенно иной смысл, что Дэмиен едва сумел подавить вспышку раздражения. В итоге его ответ прозвучал не менее двусмысленно:

— Искренние извинения всегда заслуживают прощения, милое дитя!

Судя по всему, стрела угодила точно в цель, и капитан с довольным видом приблизился к койке, на которой лежала больная актриса.

— Надеюсь, вы скоро оправитесь от этого досадного приступа, миссис Грир. Мы все с нетерпением ждем вашего выздоровления.

— О да, капитан, я тоже надеюсь поправиться как можно скорее, — с благодарностью воскликнула молодая женщина, — но доктор велел оставаться в постели до тех пор, пока у меня не прекратятся головные боли, и Аметист ни за что не позволит мне нарушить его приказ! — Мэриан посмотрела в тот угол, где, набычившись, стояла ее дочь, и постаралась обратиться к девочке как можно ласковее: — Милая, ты не могла бы принести мне горячего бульона? Я что-то озябла и проголодалась!

Она еще не успела закончить свою просьбу, как Аметист выскочила из каюты, хлопнув дверью.

Мзриан Грир взглянула на капитана с виноватой улыбкой.

— Прошу Вас, присядьте! — Она кивнула на стул возле своей кровати. — Пока мы одни, я бы хотела еще раз извиниться перед вами за дочь — для такой маленькой девочки у нее слишком сильная воля… Настоящее дитя своего отца! Аметист всегда была очень близка с Моррисом — так звали моего супруга, — и когда я заболела, он внушил ей огромное чувство ответственности за мое здоровье. К несчастью, Морис покинул нас слишком скоро, а она взвалила всю ответственность на свои плечи и теперь считает себя обязанной опекать меня, как бы я ни пыталась убедить ее в обратном.

Вежливо кивнув, Дэмиен подумал, что у девочки слишком развита не только воля, но и наблюдательность — она отлично понимает, что ее мать действительно нуждается в опеке.