«Чистое поле». Миссия невыполнима

Абхазия спустя 15 лет после окончания войны все еще продолжала жить по законам сурового военного времени. Ее признаки были на каждом шагу: изрешеченный осколками и пулями указатель — до Сухума 110 км, валяющийся на берегу реки Псоу ржавый остов бэтээра и развороченная взрывом снаряда автобусная остановка. На спуске с моста Павла и Олега остановили абхазские пограничники, вооруженные автоматами. Позади них, под маскировочной сеткой, угадывалось огневое сооружение. Рядом с ним, нацелившись стволом пулемета на мост, стоял бэтээр. Дорога, ведущая вглубь Абхазии, щетинилась ежами из колючей проволоки. Проверив документы, пограничники открыли им проход на абхазскую сторону. Они спустились на стоянку, где у надежного, как сама армия, УАЗа, их ждал водитель-сержант Евгений Бургучев. Отказавшись от чая и бутербродов, предусмотрительно прихваченных в дорогу Олегом, Павел поторопил с отъездом.

Дорога до столицы Абхазии — Сухума — заняла около двух часов. Павел не заметил, как пролетело время, и с жадным интересом слушал рассказ Олега об обстановке и жизни в Абхазии. А тому было что рассказать. Из девяти лет службы в контрразведке он шесть месяцев провел в «горячей командировке» — в Веденском районе Чечни, а последние пять лет крутился по «мандариновому кольцу» — Батуми — Поти — Зугдиди — Сухум. За эти годы Олег повидал всякого и знал не понаслышке, как действуют спецслужбы Грузии.

Резкий скрип тормозов прервал их разговор. Лихач подрезал УАЗ, Бургучев резко взял вправо и выскочил на обочину. Пройдясь крепким словом в адрес «джигита», он снова выехал на дорогу. Вскоре она змейкой скользнула под арку железнодорожной эстакады, скатилась к морю, и через километр УАЗ остановился перед внушительными воротами санатория Московского военного округа. К машине подошли два солдата-миротворца с автоматами за спиной, пройдясь внимательными взглядами по пассажирам и узнав Гонтарева, они сдвинули в сторону ежи и открыли проезд.

Машина въехала на территорию санатория, и Павел оторопел. В нем сохранилась разительно иная жизнь, чем в истерзанном войной Сухуме. По центральной аллее, прямой стрелой устремившейся от ворот к белокаменной колоннаде набережной, вальяжно дефилировали нарядные толпы отдыхающих. Из кафе и баров доносились звуки веселой музыки. Детская площадка, кишевшая ребятней, напоминала собой птичий базар. В какой-то момент Павлу показалось, что он попал на праздник жизни. Через минуту эта иллюзия исчезла. Бургучев свернул на крайнюю аллею, и война, затаившаяся в 70 километрах — за рекой Ингур в Грузии — напомнила о себе. Перед глазами Павла промелькнули таблички с грозными надписями: «Проезд только для машин МС», «Посторонним вход воспрещен», «Предъяви пропуск в развернутом виде». На входе в шестиэтажный корпус, ставший штабом миротворческих сил, дорогу Павлу преградил часовой.

— Он со мной! — коротко бросил Гонтарев.

Часовой отступил в сторону, и Павел вслед за Олегом поднялся на второй этаж. Его занимал отдел военной контрразведки миротворческих сил. В коридоре было пустынно — сотрудники находились в боевых порядках, и только у окошка секретариата одиноко топтался сотрудник. Гонтарев проводил Ковалева в кабинет начальника отдела — полковника Бориса Быстронога.

Бывший десантник, прошедший через горячие точки в Ингушетии, Северной Осетии и Чечне, он внешне походил больше на сельского агронома, чем на рубаху-командира. Среднего роста, кряжистый Быстроног стоял так, будто врос ногами в землю. Живая мимика простодушного, открытого лица и задорно торчащий над высоким лбом хохолок волос цвета спелой пшеницы говорили о его деятельном характере. Еще большее сходство с сельским интеллигентом ему придавали круглые старомодные очки. За их толстыми линзами близоруко щурились небесной голубизны глаза.

Энергично поздоровавшись, Быстроног предложил Ковалеву сесть. Холодок в его голосе, возникший в начале разговора, растаял, когда Павел упомянул фамилию однокашника — подполковника Азовцева. Вспомнив об учебе с ним в Новосибирском институте контрразведки, он и перешел к делу. Не вдаваясь в подробности проверки Пацана, Павел доложил о цели командировки и высказал просьбу о своем размещении и организации встречи с коллегами из Службы государственной безопасности Абхазии. Она была решена Быстроногом влет. Он тут же связался с начальником санатория полковником Фесенко. Оперативность, с какой решился вопрос размещения и питания, говорила Павлу о том, что контрразведчики твердо держат руку не только на пульсе жизни санатория, но и на горле самого начальника, порой путавшего свой карман с государственным. Также быстро Быстроног согласовал вопрос о встрече в СГБ. Дежурный по Службе заверил: сотрудника российской контрразведки готовы принять хоть сейчас.