Чистосердечное убийство (сборник)

— Простите, — тихо сказал Ершов. — Я говорю не то, что хотел. Поймите меня правильно.

— Постараюсь, — сухо ответил Гуров. — Садитесь. Излагайте свое дело.

Лев Иванович сел на край стола и стал покачивать носком ботинка. Ершов сидел, сцепив в замок руки, и покусывал губы.

— Вы умный человек, Лев Иванович, — наконец заговорил он. — Вы не создаете впечатление субъекта, который подчиняется собственным эмоциям. Вы, может, не поверите, но в этих стенах есть люди, которые вас знают и уважают.

— По сценарию я сейчас, наверное, должен достать носовой платок, промокнуть скупую мужскую слезу и громко высморкаться. Так? — осведомился Гуров.

— Нет. — Ершов помотал головой. — Вы должны меня спокойно выслушать, рассудить по уму и сделать правильные выводы о том, почему я молчу.

— Ладно, день сегодня хмурый, — проворчал Гуров. — В такую погоду я особенно не люблю людей, которые не борются с обстоятельствами. Слушаю вас.

— Вы, Лев Иванович, должны действовать с оглядкой, потому что можете нечаянно или по неосторожности задеть такие силы, которые вас сомнут. Все очень серьезно.

— Давайте без предисловий, — оборвал его Гуров. — Я не курсистка, а полковник, который всю жизнь проработал в уголовном розыске. Запомните это! Я слушаю, говорите все, что хотели.

Ершов почувствовал силу в голосе этого полковника и стал говорить:

— Я по-прежнему нахожусь под прессингом, Лев Иванович, и страшно рискую, встречаясь с вами. Речь идет о жизни моей дочери. Но иного выхода просто нет. Я выбираю золотую середину, потому что тоже кое-что смыслю в этих делах, как и вы, всю жизнь работаю в полиции. Поэтому моя позиция и мое поведение тщательно продуманы и взвешены. Самое страшное, если они догадаются, откуда пошла информация. Помните об этом. Присмотритесь к Коновалову, этому юристу из районной администрации. Он очень много знает, является важным звеном в какой-то преступной цепочке. Я не знаю, в какой именно. Помните, что ему прекрасно известно, как и почему убили Бурмистрова. Да и то, что я к этому не причастен.

— А вы знаете или догадываетесь, кто настоящий убийца? — спросил Гуров, но арестант сидел молча, уставившись в пол под ногами. — Ершов! Я задал вам вопрос.

— Поверьте, я и так сказал вам очень много, — тихо ответил майор. — Вы же матерый опер. Неужели вы ничего не поняли? Коновалов — единственная ваша зацепка.

Глава 9

Машина подобрала Гурова возле управления. Седов уже сидел сзади и что-то оживленно обсуждал с водителем. Оба замолчали, когда полковник устроился рядом с Михаилом. Сегодня у Гурова был намечен ряд встреч с представителями солидных самарских строительных компаний. Он все же решил довести дело до конца и убедиться в том, что война за это поле с ангарами никуда его не выведет. Сыщик хотел окончательно выяснить расстановку сил на этом незримом фронте.

— Лев Иванович, можно вас попросить? — вдруг заговорил Михаил. — Мне бы собаку к ветеринару свозить. Укол сегодня надо обязательно сделать, а с нашим режимом работы я никак не успеваю.

— Собака? Что с ней? Больная?

— Почему? Конечно, у них есть свои болячки, которые периодически приходится лечить, но сейчас будет просто прививка. Так положено. Она у меня породистая, немецкая овчарка. Умница, каких поискать.

— Собак любишь? — рассеянно спросил Гуров.

— Они как люди, а то и лучше. Преданнее. Если бы я так не любил технику, то обязательно пошел бы в кинологи. Я ведь срочную в погранвойсках служил, и Графа щенком оттуда привез. Поощрили меня за отличную службу породистым щенком. Так заедем?

— Если только после обеда. Не поздно будет? Ты где живешь?

— Да она у меня не дома, в том-то и дело, — смутился Михаил. — Собака с женой на даче. Это как раз возле Лыкова.

— Эк тебя занесло с дачей!

— Не скажите, Лев Иванович! Во-первых, всего восемнадцать километров от дома. А во-вторых, там дачи хорошие, еще военным из летного городка давали. Земля в тех местах отличная.

Овчарка и в самом деле оказалась красавицей и умницей. Граф на Гурова и Седова отреагировал вполне мирно. Он понюхал их руки, штанины и спокойно полез в машину. Больше пес на попутчиков почти не поглядывал. Так, только иногда, чисто из приличия. Михаил заботливо постелил старое одеяло на заднее сиденье. Черно-коричневая собаченция с мощным загривком улеглась там и смотрела в окно, развесив свой красный язык.

Михаил возил своего пса в Лыково. Вся процедура заняла минут тридцать пять. Когда они возвращались к садовым участкам, Седов вдруг схватил Гурова за плечо и стал показывать вперед. На проселочной дороге возле забора дачного кооператива стоял «ЗИЛ» с будкой, на которой было написано «Аварийная» и «Крекинг». Неподалеку от машины мужик в синей спецовке разговаривал с бомжом, заросшим бородой до самых глаз. Беседа велась вполне дружески. Потом аварийщик протянул бомжу пачку сигарет и полез в машину. Колоритный персонаж остался на месте и принялся искать спички. Карманов было много, потому что он щеголял как минимум в двух куртках.