Чистосердечное убийство (сборник)

Капитан понял, что за всей этой стрельбой совсем забыл о боли и слабости. Теперь все это снова навалилось на него многотонным грузом. Ему захотелось опуститься прямо на пол, лечь и прижаться лицом к чему-то холодному.

«Гуров!.. — всплыло в сознании. — Да, что-то я думал о нем. Лев Иванович ведь помнит, куда меня послал. Значит, сразу начнет волноваться, если я не отвечу ему по телефону. Или когда он не дождется меня утром. Ничего, продержимся! Пусть эти типы, которые ударили меня по голове, нашли и забрали камеру. Все равно видеозапись уже у Льва Ивановича. Он знает о том, что сюда ночью приезжала машина. Это главное».

Алексей сел у стены, вытянул ноги и закрыл глаза.

«А я молодец, — подумал он устало. — Установил камеру, что-то видел, остался жив, сижу тут в относительной безопасности и даже с оружием. Не станут же они резать стены автогеном и кидать сюда гранаты. А что это вообще такое? Надо обследовать все, раз представился такой случай. Эх, позвонить бы Гурову!» — зашевелилась в голове неприятная мыслишка, но Алексей отогнал ее.

Он слышал как за стеной, где только что произошла схватка, кто-то возбужденно разговаривал. Потом стали раздаваться стоны. Никто не пытался выломать стальную дверь, не стрелял через металлическую перегородку и не требовал сдаваться. Наверное, эти субъекты пытались связаться с теми людьми, которые имели право принимать решение.

Тут Седов понял, что стоны доносились с другой стороны. Ужасное самочувствие и усталость, навалившаяся снова, дезориентировали его. Но когда он прислушался, то понял, что звуки раздавались за спиной. Это были даже не стоны, а плач.

Алексей повернул голову и посмотрел на дверь, рядом с которой сидел. Да, он же увидел ее сразу, как только забежал сюда и заперся на стальной пруток.

Для того чтобы подняться на ноги, ему пришлось сначала перевалиться на бок и встать на четвереньки. Только потом, борясь с тошнотой и головокружением, Алексей поднялся в полный рост, держась за железную ржавую стену. Задвижку он открыл не сразу. Капитану пришлось боком прижиматься к двери и давить на нее. Наконец полоска металла поддалась, и дверь распахнулась. Алексей заглянул в маленькое мрачное помещение, держа наготове пистолет.

Через грязные стекла небольших окон, которые шли двумя рядами по обеим сторонам конька крыши, проникало мало света. Но все же было понятно, что у дальней стены стоит что-то похожее на старую железную кровать с высокой спинкой. На ней скорчилось маленькое тело. Звуки, похожие то на стон, то на сдавленные рыдания, доносились именно оттуда.

Седов первым делом подумал, что это плачет ребенок. Почему так, зачем он здесь?

Тут человечек на кровати вдруг сел с поджатыми ногами, вдавился спиной в ржавое железо стены и обхватил себя за плечи. Мелькнули грязные колени и растрепанные волосы. Это была девушка.

— Не подходи, — хриплым голосом, в котором почти не было ничего человеческого, сказала она. — Стой, урод! Я себе вены вскрою, зубами перегрызу!

— Ты кто? — прошептал опешивший Седов.

— Уйди! — Девушка перешла на визг, забилась на кровати, засучила ногами, стараясь уползти туда, где была стальная стена.

Мысли неслись в тупо зудящей голове, болью отдавались в висках. Седов схватился рукой за лицо, сжал его пятерней. Это позволило ему хоть немного сосредоточиться, прийти в себя. Он знал только об одном случае похищения девушки. Точнее, исчезновения. Это могла быть только Оля Ершова, дочь майора полиции, который вот уже несколько дней сидел в следственном изоляторе.

— Оля!.. — тихо позвал Седов. — Ты ведь Ершова, да?

— Уйди! — Девушка зарыдала с такой неподдельной беспомощностью, что у Алексея сжалось сердце.

Он еле сдержался, чтобы не броситься к кровати, не начать успокаивать несчастную, насмерть перепуганную девочку. Он понимал, что она в таком состоянии, что любое резкое движение с его стороны может привести к необратимым последствиям.

Не просто же так она заявила, что готова зубами перегрызть себе вены. Господи, да что же с ней тут такое делали? Неужели?.. Думать об этом не хотелось.

Алексей нашел единственно верное решение. Он не стал приближаться к несчастной пленнице, просить ее успокоиться.

Седов просто уселся в дверном проеме, там, где и стоял, и стал говорить тихим спокойным голосом:

— Какая ранняя в этом году весна. Еще апрель не кончился, а погода почти летняя. Ночью заморозки были, а утром опять станет тепло. Весна — хорошее время года. Листочки на березках пробиваются. Если смотреть на лес издалека, то он весь в зеленой дымке. А листочки у березы хорошо пахнут, пока они еще молоденькие и липкие на ощупь. Ты любишь нюхать весной молодую зелень? — Алексей повернул голову и посмотрел на девушку.

Она уже не ревела, а только хлюпала носом и прислушивалась к его голосу.

— Ты кто? — наконец спросила девушка. — Из этих?..

— Я капитан полиции. Алексей меня зовут. Фамилия Седов.

— Из полиции? — Девушка встрепенулась на своем грязном растрепанном ложе, но тут же опять замерла.