Чистосердечное убийство

— Да, все верно, — с явным облегчением ответил Тихонов и открыл дверь. Они вошли, и хозяин тут же плотно закрыл дверь.

— Чего это вы, Егор Демьянович? — удивился Труев. — Мы вроде здесь, чего вам бояться?

— Не чего, а кого! — ответил Тихонов. — Его я боюсь, призрака!

— Какого призрака?! — воскликнули друзья почти хором.

— Того самого, что Виктору Петровичу являлся. Теперь он решил меня извести. Значит, немного мне жить осталось…

— Вы мне эту мистику бросьте! — прикрикнул на него Гуров. — Лучше объясните толком, что вы видели.

— Примерно пятнадцать минут назад, — начал свой рассказ Тихонов, — я решил козу подоить. До сих пор не знаю, почему пришла мне такая счастливая мысль — сделать это в избе, до этого я всегда ее во дворе доил. Если бы и сейчас так сделал — умер бы наверняка от разрыва сердца.

— Это почему же?

— Потому, что только начал ее доить, как услышал какой-то шум — словно кто-то по стеклу скрябает. Ну, кошки у меня нет, я и удивился. Глянул в окно — а там Он. — При этих словах Егор передернулся, словно его окатили ледяной водой.

— Кто это «он»? — строго спросил Гуров.

— Как кто? Призрак.

— Как он выглядел?

— Вот как Виктор Петрович описывал, так в точности и выглядел. Фигура серая, словно из тумана сотканная. Лица нет, только прорези для глаз чернеют. И очертания расплываются… Я как взглянул на это диво, такой страх меня пробрал — рукой пошевелить не могу. И тут он как закричит! Как завопит! Просто не знаю, как у меня сердце не разорвалось. Наверное, меня коза выручила. Я ей вымя, видать, сжал, она заорала дурным голосом и ну бодаться. Так меня из оцепенения и вывела.

— Ну-ка, давай глянем, — сказал Гуров, и они с Труевым вышли из дома. Гуров направился прямиком к окну и начал тщательно исследовать землю под ним. Труев между тем внимательно осматривал завалинку.

— Ну что? — спустя некоторое время спросил Лев.

— А вот что, — протянул ему крохотную серую ниточку Труев. — Похоже на мешковину. Может быть, конечно, что это Егор Демьянович тут сам сидел или мешок с травой положил. А может, наш призрак оставил. А у тебя что?

— У меня следы, — сказал Гуров, — очень похожие на те, что я видел вчера в лесу. Ясно одно: призрак нашему другу Егору не привиделся, он действительно существует и на самом деле пришел к Тихонову в гости. Вопрос: почему его несколько дней не было видно и почему именно теперь он так осмелел и снова появился?

— Ответ, на мой взгляд, очевиден, — ответил Труев. — Призрак исчез, когда узнал, что ты взялся за дело. Но он не оставил своего намерения извести Шаталова, только сменил тактику.

— Ну да, верно! — подхватил его мысль Гуров. — Вместо того чтобы бегать по лесам с мешком на голове и выть жутким голосом, надеясь довести Шаталова до инфаркта, он прибег к более проверенным методам: удушению и утоплению.

— Вот именно! — Труев назидательно поднял палец. — Но тут возникла необходимость избавиться от нежелательного свидетеля Тихонова. Однако Тихонов находится под почти круглосуточным нашим наблюдением. А когда бывает один, держится осторожно, сидит дома и даже козу доит на кухне. Как же быть? Приходится нашему «шутнику» извлечь из кладовки мешковину, в которой он изображает призрака, и попытаться свести свидетеля с ума. И это ему, надо сказать, почти удалось. Спасибо козе — выручила.

— Что ж, с твоими рассуждениями приходится согласиться, — сказал Гуров. — Добавлю только вот что: если наш призрак решился снова показаться в своей мешковине, значит, Егор Демьянович ему очень мешает, прямо поперек горла стоит. И значит, нам надо нашего пенсионера стеречь пуще прежнего.

Они вернулись в дом, и Лев предложил Тихонову собираться, чтобы снова перебраться на ночлег к Труеву. Егор Демьянович возражать не стал — наоборот, даже обрадовался такому предложению.

— А козу и Шарика мне можно с собой взять? — спросил он. — А то в избе живность оставлять нельзя, а на улице я тоже не решаюсь: вдруг призрак их тоже извести захочет?

— Ладно, возьмем и козу, — разрешил Труев. — Заодно козьего молока попробую, оно, говорят, весьма полезное.

Так они пошли по деревне: Тихонов вел на веревке козу, а Шарик бежал рядом, довольный выпавшим на его долю приключением. Весь страх у Тихонова прошел, он даже шутить начал. Однако, когда они вместе поужинали и Гуров стал собираться, как он выразился, «на побывку», пенсионер вновь впал в панику.

— Это что же выходит? — драматически воскликнул он. — Сами меня пригласили, защитить обещали, а сами и убегаете? И я снова без защиты оказываюсь?

— Не окажешься ты без защиты! — осадил его Гуров. — А Глеб Павлович на что? Он в полиции не меньше моего служил. А чтобы тебе совсем спокойно было, я ему свое табельное оружие оставлю, — и выложил на стол своего «Макарова». — Ты пойми, Егор Демьянович, там люди, может, больше твоего в защите нуждаются. Ты — всего лишь свидетель, пусть и важный, а основная мишень для преступников — оставшиеся Шаталовы: или Ольга Григорьевна, или Костя. Я еще не понял, в кого из них они прежде всего целить будут.