Чистосердечное убийство

Гуров был настолько поглощен подготовкой к важному разговору с Коноваловым, что не заметил в кафе жены и ее подруги. Коновалов пришел без опоздания, плюхнулся на стул напротив московского гостя и сразу стал рассказывать. Он как будто демонстрировал, что все это время думал об их беседе, ни на минуту не переставал переживать по поводу смерти своего начальника и просто хорошего человека. Судя по его словам, Бурмистров был именно таким.

— Вы понимаете, Лев Иванович, за столько лет работы в администрации я повидал много начальников вообще и над собой в частности. Мне есть с кем сравнивать. И я вам скажу, что Дмитрий Сергеевич был человеком незаурядным. Он с первого же дня с таким энтузиазмом с головой бросился в работу, что заразил всех в аппарате этой жаждой. Как будто у коллектива открылось второе дыхание. Мы по-новому посмотрели на положение дел именно благодаря Бурмистрову.

— Свежая струя?

— Не только! Если хотите, то это обаяние настоящего талантливого руководителя. Я видел перед ним большое политическое будущее, и тут вдруг приключилось такое вот несчастье!

— Может, не вы один видели это его будущее? — спросил Гуров, пристально посмотрев Коновалову в глаза. — Может, кто-то еще его заметил и… испугался?

— Да. — Коновалов сразу остыл, немного осунулся и уставился в стол. — То есть нет, конечно. Я понял, к чему вы это сказали. Вам свойственно обвинять и приводить все возможные доводы.

— Это называется отрабатывать все мотивы преступления.

— Конечно. Но дело в том, Лев Иванович, что у Бурмистрова не было врагов. Он ни с кем не ссорился, всех умудрялся убеждать, не ломал людей и ситуаций, не штурмовал проблем, находил взаимоприемлемые выходы.

— Когда же он успел? — с сомнением спросил Гуров. — Бурмистров ведь в должности главы администрации района пробыл, если я не ошибаюсь, всего пару месяцев.

Сыщику опять показалось, что Коновалов смутился.

«Слишком он нахмурил свои брови. Я бы на его месте в этот момент сменил бы тему разговора. Хотя бы его направление, — подумал Гуров. — Что-то я неудобное спросил, а ему это не совсем понравилось. Он явно перехвалил своего покойного шефа, понял это и догадался, что я тоже сообразил. Что теперь?».

— Вы вот о мотивах говорили, — угрюмо продолжил Коновалов. — Я честно вам сказал, что у Дмитрия Сергеевича врагов не было. Я имел в виду его профессиональную деятельность. Есть еще частная жизнь каждого человека, и она порой преподносит нам огромные сюрпризы.

— Я так понял, что у кого-то все же был мотив убить Бурмистрова? — спросил Гуров, чтобы немного сократить количество пустых фраз.

— Был. — Коновалов кивнул и посмотрел московскому полковнику в глаза. — У участкового майора Ершова.

Гуров ждал чего-то подобного, какого-то неожиданного поворота, но чтобы вот так откровенно валить все на единственного обвиняемого!.. Или, вопреки всякой логике, именно Ершов и есть единственный претендент на роль убийцы? Невероятно. Хотя, если оглянуться на свой опыт, на годы работы в розыске, то можно вспомнить и не такие повороты сюжета.

— А подробнее? — попросил Гуров, ничем не выдав своих мыслей.

— А если подробнее, то у Ершова есть дочь. Большая умница, объективно говоря. Она еще школьницей участвовала в различных олимпиадах и побеждала в них, без проблем поступила в университет. Насчет нее уже есть договоренность, что после третьего курса она едет продолжать учебу в Кембридж. Причем за счет вуза. Ей прочат большое будущее. А у Бурмистрова есть сын, как вы понимаете. Они не просто знакомы, у них любовь. Этот паренек пытался совратить дочь Ершова, а тот их застукал. Вот так, товарищ полковник. Для Ершова вся порода Бурмистровых — враги рода человеческого, олицетворение крушения его идеальной дочери. Не могу судить, но никто ведь не знает, какой у них разговор возник, когда они неожиданно встретились за ангарами.

Для преподавателя вуза идеальные условия, если ему на подготовку нового курса дают год. Но часто бывает, что учебный план приходится менять срочно. Допустим, уходит кто-то из преподавателей. Его часы нужно кому-то отдать или срочно заменить один спецкурс другим.

Лидия Ивановна Смирнова, доцент и заведующая кафедрой экологии, попала как раз в такую ситуацию. Ей приходилось ежедневно тратить по нескольку часов на разработку курса лекций и семинарских занятий, сопутствующий им. Утвержденная программа, конечно, всегда одинакова, но каждый ученый привносит в нее нечто свое, собственное. У каждого преподавателя вуза свой подход к изложению материала, к построению лекций.

Сегодня в одиннадцатом часу вечера она никого не ждала. Накинув на плечи платок, женщина сидела за компьютером. Она не сразу сообразила, что уже некоторое время кто-то настойчиво жмет на кнопку дверного звонка.