Чистосердечные признания (ЛП)

Один только вид Хоуп заставлял Дилана задыхаться.

- Мне нужен презерватив, - сказал он.

- Что?

- В моем бумажнике есть презерватив.

Взяв со стола бумажник, Хоуп вытащила оттуда квадратик золотой фольги.

- А я думала, ты пришел сюда не ради секса.

- Ну, парень ведь может надеяться, Хоуп (игра слов hope, Hope) – улыбнулся он.

Приподняв бровь, она открыла презерватив и прихватила его губами. Затем, под изумленным взглядом Дилана, надела на его член ртом.

- О, Боже, - простонал шериф, пока она расширяла его горизонты и дарила ему новый опыт.

К тому времени как она уселась верхом Дилану на колени, он был близок к точке невозврата. Она прикоснулась к себе головкой его пениса, затем стала медленно опускаться, пока он не оказался глубоко внутри нее. Дилан чувствовал ее горячую плоть, окружавшую его член через тонкий слой латекса так, будто она была сделана именно для него. Хоуп задрожала, и шериф почувствовал каждое движение в ее тесном лоне. Обхватив Дилана за плечи, она отклонилась назад. Ее губы были приоткрыты, дыхание прерывисто, а голова склонилась набок. Щеки горели. Голод в ясных голубых глазах - обращен на него, как будто он был единственным мужчиной, имевшим именно то, в чем она нуждалась.

Дилан сжал спину и поцеловал грудь Хоуп, и та выдохнула его имя. Когда она сжала внутренние мышцы, ему пришлось сильно постараться, чтобы не кончить раньше ее. Он пытался думать о чем-то другом, пока каждая клеточка его тела была сосредоточена на ней. На том, как она ощущалась там, внутри. На тепле ее сжимавшейся плоти. На боли, то острой, то тянущей, скручивавшей его пах.

Выпрямившись, Хоуп прижалась лбом ко лбу Дилана. Он выдохнул весь воздух, который был в легких, пока она двигалась вверх и вниз, лаская его в медленном, равномерном ритме, который вызывал желание большего. Шериф обхватил ее ягодицы и резко потянул вниз, заставляя двигаться быстрее.

Он не думал, что что-то может оказаться лучше, чем быть внутри Хоуп, но с каждым следующим толчком становилось еще лучше. Становилось намного жарче. И все более влажно, как у нее во рту, только еще лучше. Жар несся по его коже как поток огня. Хоуп застонала и сжала пенис, пульсируя, сокращаясь вокруг него. Сильные спазмы ее оргазма привели Дилана к освобождению, которое скрутило ему внутренности и оставило бездыханным.

Он так сильно кончил внутри нее, где она была горячей и скользкой, и, когда толкнулся в нее еще один, последний раз, то понял, почему внезапно это стало настолько чертовски хорошо.

Порвался презерватив.

Хоуп положила голову на плечо Дилана. Музыка из плейера наполняла тишину, прерываемую лишь их неровным дыханием. Хоуп не думала, что секс с Диланом может стать лучше, чем был той ночью. Она ошибалась. Возможно, теперь он оказался еще лучше, потому что она была более расслабленной. Чувствовала себя более комфортно со своим и его телом. Более комфортно, потому что была собой.

Подождав пока дыхание выровняется, она сказала:

- Думаю, теперь я потеряна для всех других мужчин. – Когда Дилан не сказал в ответ ни слова, она отстранилась и посмотрела на его лицо. Он не выглядел как человек, наслаждающийся оргазмом. – Что не так?

- Поднимись, - это было все, что он сказал.

Как только Хоуп поднялась на колени, он обхватил ее за бедра и поставил перед собой. Не говоря ни слова, взял джинсы и направился в ванную.

Хоуп смотрела ему в след, пока он не скрылся из виду. Дверь захлопнулась, и ее посторгазменное наслаждение лопнуло как мыльный пузырь. Она стояла в центре гостиной, внезапно почувствовав себя голой и уязвимой. Что случилось? Что пошло не так? Что она сделала?

Взяв платье, Хоуп натянула его через голову. Она не знала, что произошло или что она совершила. Все было просто прекрасно до самого последнего момента. Пока она не пошутила про то, что теперь потеряна для других мужчин. Может быть, дело было в этом? Может быть, это прозвучало для него как требование каких-то обязательств?

Хоуп затянула на шее завязки платья и выглянула в коридор. Наверняка это. Она разозлила Дилана. Вероятно, он уже ушел. Мысль о том, как он выходит через переднюю дверь, заставила Хоуп похолодеть.

Музыка затихла, и в туалете зашумела спущенная вода. Появился Дилан, надевший черные джинсы, но он не выглядел счастливей, чем перед уходом.

- Ты принимаешь противозачаточные? – спросил он.

- Что? – Хоуп уставилась на его мрачно сжатые губы, затем покачала головой. – То есть, нет.

- Дерьмо!

Хоуп подпрыгнула:

- Что?

- Что? – он провел рукой по волосам. – Ты разве не почувствовала, что презерватив порвался.

Хоуп задумалась на несколько мгновений. Задумалась о той самой секунде, когда все внезапно стало намного лучше, чем было.

- О, - сказала она.

Дилан опустил руки:

- Когда у тебя должны начаться месячные?

Он беспокоился о беременности. О чем Хоуп не думала уже так долго, что это даже не приходило ей в голову.

- Скоро, - заверила она его.

- Когда?

- Я не беременная.

- Ты не можешь быть уверена.

- Поверь мне на слово.

Он подошел к дивану и сел, опершись локтями о колени. Его босые ноги стояли на ее скомканных трусиках.

- Боже, ну и дерьмо