Чистосердечные признания (ЛП)

Возмутительная ложь, однако, внезапно, Хоуп стало волновать совсем другое. Теперь она вспомнила, почему женщина в дверях показалась ей такой знакомой – не из-за телешоу. Журналистке надо убраться из дома, пока Джульетт не вспомнила об их встрече в офисе Блейна. За пару недель до того, как благоверный прислал бумаги на развод. Во время процесса Хоуп кое-что сделала в отместку бывшему мужу. И это кое-что включало сведения о некоей старлетке и ее тайной операции по увеличению груди.

Пока Дилан надевал чистые «Левисы» и футболку, Хоуп натянула свои грязные носки и зашнуровала туристические ботинки, позаимствованные у Шелли.

- Думаю, лучше мне поспешить и уйти, чтобы вы втроем смогли поговорить.

- Наверное, но я подвезу тебя.

- Могу и пешком пройтись. Здесь всего пять километров, а я каждый день пробегаю куда больше.

- Я тебя подвезу.

- Я хочу пройтись. Так у меня будет время все обдумать. Правда.

- Уверена?

- Ага.

Держась чуть позади Дилана, Хоуп прошла с ним по коридору в гостиную. Адам сидел на кресле, так сильно раскачиваясь, что пружины скрипели, а спинка со стуком ударялась о стену. Бум-скрип-бум. Он поднял на Хоуп сердитые глаза, и плескавшаяся в них боль поразила ее больше, чем она могла бы предположить. Эта боль проскользнула ей в грудь и упала холодным комом прямо рядом с сердцем. Смогут ли они снова быть друзьями? Хоуп перевела взгляд на Джульетт, которая стояла в глубине комнаты так, словно ничего не слышит, и разглядывала фотографии Адама с отцом в рамках на телевизоре.

- Адам, прекрати, - попросил Дилан.

Кресло врезалось в стену с еще большей силой.

Джульетт повернулась и посмотрела на Дилана:

- А я всегда гадала, как же выглядит твой дом. Он напоминает мне тот, в котором мы жили, когда Адам был еще совсем малышом.

- Тебе никогда не нравился тот дом, - заметил шериф и ткнул пальцем в сторону сына. – Прекрати сейчас же.

- Ну, не совсем так. – Джульетт перевела взгляд на Хоуп. При обычных обстоятельствах та со стыда бы умерла из-за своего послепрогулочного внешнего вида, особенно по сравнению с идеальной и прекрасной Джульетт Бэнкрофт. Но сегодня Хоуп надеялась, что грязь в волосах и пятна на футболке помогут ей остаться неузнанной. – Адам не говорил, что у тебя появилась подружка.

- Я уже ухожу. – Просчитав быстрый путь к отступлению через заднюю дверь, миз Спенсер стала бочком пробираться через комнату. – Уверена, вам столько всего надо обсудить.

Кресло последний раз стукнулось о стену, и Дилан стащил сына с сиденья.

- Я позвоню тебе позже. Адам, попрощайся с миз Спенсер.

Мальчик не произнес ни звука, и Хоуп уже успела пробраться до дверей кухни, когда ее остановил голос Джульетт:

- Подождите-ка! Я знаю, кто вы. Вы - бывшая жена доктора Спенсера.

Хоуп закрыла глаза. Вот черт!

- Вы работаете на «Нэшнл Энквайр», - прибавила Джульетт.

Журналистка перевела взгляд с разъяренного лица любимого ангела Америки на Дилана, который нахмурился и застыл на месте, держа одной рукой Адама, и ответила:

- Нет, я не работаю на «Энквайр».

- Вы тот самый их «достоверный источник», который разболтал конфиденциальную, не подлежавшую разглашению информацию о пациентах доктора Спенсера. – Джульетт повысила голос и обвиняюще ткнула пальцем в сторону Хоуп: - Это ты рассказала им о моей чертовой операции на сиськах! – От подобных слов журналистка ошеломленно застыла. Америка определенно никогда не слышала, чтобы подобные выражения срывались с этих идеальных ангельских губ. – Спенсер ничего не мог доказать, но был уверен, что это твоих рук дело!

С учетом обстоятельств Хоуп, пожалуй, могла бы оправдать ярость Джульетт, но не ругаться же так перед сыном!

- В свою защиту могу сказать, - начала журналистка, - что Блейн был свиньей, и я хотела ему насолить. Я не задумывалась, кто еще может пострадать, но всегда сожалела, что причинила вред другим людям. Мне жаль, что так произошло.

Дилан наконец отпустил сына:

- Ты репортер «Нэшнл Энквайр»?

- Нет. Года четыре назад я была их анонимным источником для нескольких статей о звездах, а затем написала фрилансом пару историй о грубых промахах людей в области моды. Такого рода вещами я больше не занимаюсь.

- Ты пишешь статьи о природе. Так?

Хоуп не хотела ему говорить. Не при подобных обстоятельствах.

- Ну, не совсем.

- Тогда что ты пишешь? По-настоящему?

Но и лгать она тоже больше не могла. Хоуп сделала глубокий вдох и призналась:

- Я штатный журналист «Еженедельного вестника Вселенной». Я пишу истории про бигфута и пришельцев.

Дилан откинул голову назад и посмотрел на нее прищуренными глазами.

- Адам, ступай к себе в комнату, - приказал он, не отрывая взгляда от миз Спенсер.

- Я не хочу в комнату.

- А я не спрашиваю, что ты хочешь. Сказано – иди!

Мальчик нехотя пошел в свою комнату так медленно, словно его ноги налились свинцом. Никто не проронил ни слова, пока дверь за Адамом не захлопнулась.

- Итак, - начал Дилан, - все эти разговоры о флоре и фауне – чушь собачья? Ты работаешь на таблоид.

- Я не пишу о сплетнях. Я сочиняю истории о пришельцах, - отозвалась Хоуп, разводя руки в стороны. – Вот как-то так.