Чистый лист: Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня

Моральные и юридические запреты не единственный способ снизить уровень дискриминации, учитывая вероятную разницу между группами. Чем большей информацией о квалификации претендента мы располагаем, тем меньшее значение в процессе принятия любого решения относительно этого человека будет придаваться средним для расы или средним для пола показателям. Следовательно, лучший способ избавиться от дискриминации — это более точное и расширенное тестирование умственных способностей, потому что тогда у нас будет столько информации для прогнозов относительно индивидуума, что не возникнет соблазна учитывать его расу или пол. (Хотя, конечно, эта идея не имеет политического будущего.)

Дискриминация — в смысле использования статистически прогнозируемых признаков группы, к которой принадлежит индивидуум, — в процессе принятия решения относительно этого индивидуума не всегда аморальна, по крайней мере мы не всегда считаем ее таковой. Чтобы с абсолютной точностью предсказать чье-либо поведение, нам потребовался бы аппарат для рентгена души. Предсказание поведения, даже с помощью инструментов, которые у нас есть, — тестов, интервью, анкетных данных, рекомендаций — потребовало бы неограниченных ресурсов, если бы мы хотели использовать их в полной мере. Для принятия решений в ограниченный промежуток времени и с ограниченными ресурсами (а цена ошибки высока) приходится использовать некоторые групповые черты в качестве основы для суждения о человеке. А это неизбежно приводит к оценкам на основе стереотипов.

В некоторых случаях общего между двумя группами так мало, что мы не испытываем дискомфорта, дискриминируя одну из них полностью. Например, никто не выступает против того, что в наши школы не допускаются шимпанзе, хотя вполне возможно, что, если мы протестируем каждого шимпанзе на планете, мы найдем одного, способного научиться читать и писать. Мы пользуемся видовым стереотипом, что шимпанзе не может получить никакой пользы от человеческого образования, тем более что вероятность найти исключение не стоит затрат на проверку каждого животного.

В более реалистичных обстоятельствах мы должны в каждом конкретном случае заново принимать решение о том, оправдана ли дискриминация. Отказ всем подросткам в праве голоса и водительских правах — это дискриминация по возрасту, несправедливая в отношении некоторых ответственных молодых людей. Но мы не хотим нести ни финансовых издержек, необходимых для проведения массовых тестов на психологическую зрелость, ни моральных — из-за ошибочных решений, повлекших за собой гибель людей в авариях. Практически все возмущаются случаями расового профилирования, когда водителя останавливают за то, что он «управляет автомобилем, будучи чернокожим». Но в 2001 году, после нападения террористов на Всемирный торговый центр и Пентагон, около половины опрошенных американцев сказали, что они не против «этнического профилирования» — тщательной проверки пассажиров, «летающих на самолетах, будучи арабами»16. Люди, думающие, что расовое и этническое профилирование — это разные вещи, видимо, считают, что выгода от поимки продавца марихуаны не стоит вреда, причиненного невинным чернокожим водителям, однако польза от поимки террориста-смертника перевешивает вред, нанесенный невинным арабским пассажирам. Анализ затрат и выгод иногда используется и для того, чтобы оправдать расовые преференции: считается, что выигрыш от расово неоднородных офисов и кампусов перевешивает издержки дискриминации белых.

Возможность, что мужчины и женщины не во всех отношениях одинаковы, также ставит политических лидеров перед выбором. Считается предосудительным, если банк нанимает больше мужчин-менеджеров, чем женщин из-за того, что те не уволятся, родив ребенка. Но будет ли также предосудительно, если пара наймет не мужчину, а женщину в качестве няни для своей дочери, потому что в таком случае меньше вероятность сексуального насилия? Большинство людей полагают, что наказание за конкретное преступление должно быть одинаковым независимо от того, кто его совершил. Но, зная о сексуальных эмоциях, типичных для каждого из двух полов, должны ли мы наказывать одинаково мужчину, совратившего 16-летнюю девочку, и женщину, соблазнившую 16-летнего мальчика?

С такими вопросами сталкиваются жители демократических стран, решая, что же делать с дискриминацией. Смысл не в том, что различия между группами не могут использоваться в качестве основы для дискриминации. Смысл в том, что они не обязательно должны так использоваться, и в определенных случаях мы можем, по моральным соображениям, решить, что так делать нельзя.

* * *

Таким образом, «чистый лист» не обязательное условие для борьбы с сексизмом, расизмом и социал-дарвинизмом — убеждением, что бедные и богатые заслуживают своего статуса и, следовательно, мы должны отказаться от всех принципов экономической справедливости в пользу политики абсолютного невмешательства в экономику.