Читая Фрейда. Изучение трудов Фрейда в хронологической перспективе

Постфрейдисты

Развитие, которое получила Метапсихология в трудах кляйнианцев и посткляйнианцев

Оттолкнувшись от классической теории Фрейда, Мелани Кляйн начала развивать свои собственные идеи. Она опиралась на фундаментальные концепции Фрейда, многие из которых представлены в «Метапсихологии», в частности в работах «Влечения и их судьба» (1915с), «Бессознательное» (1915е), «Печаль и меланхолия» (1917е/1915).

Хотя М. Кляйн не говорила о «метапсихологии», она представляла свои концепции в клинических терминах, выдвинув на первое место структурные понятия параноидно-шизоиднойи депрессивной позиций, а также концепцию проективной идентификации. Для начала обратимся к нимвкратце.

Структурная концепция функционирования психики и ее изменения

Введение понятия «позиция» позволило М. Кляйн не только различать в структуре психики два основных состояния – параноидно-шизоидную и депрессивную позицию, – но также особым образом фиксировать структурные изменения, которые мы наблюдаем во время психоаналитического процесса. Понятие позиции отличается от понятия хронологической стадии либидинального развития, такой как оральная или фаллическая стадия, так как здесь речь идет о структурном понятии, предназначенном отражать состояние психической организации на данный момент, и о переходных этапах между двумя этими состояниями.

В формирование параноидно-шизоидной или депрессивной позиции и в переход от одной к другой вовлечено множество факторов. Среди этих факторов необходимо назвать степень целостности Я (т. е. является ли оно фрагментированным или интегрированным), природу объектных отношений (являются ли они частичными или целостными), уровень защит (являются ли они примитивными или зрелыми) и т. д. Прибавим, что переход от параноидно-шизоидной позиции к депрессивной – это переход от раннего эдипова комплекса (по мнению М. Кляйн, он существует уже на самых ранних этапах детского развития) к позднему эдипову комплексу, о котором писал Фрейд. Другими словами, используя структурное представление, М. Кляйн удалось показать, что переход от параноидно-шизоидной к депрессивной позиции является фундаментальным переходом от психотического функционирования к нормальному.

От «чистейшего наслаждающегося Я» к интеграции любви и ненависти

Мелани Кляйн описала развитие аффектов у самых маленьких детей, начиная с объектных отношений с частичным объектом до отношений с отдельным и целостным объектом. Она использовала как модель понятия «Я-удовольствие», представленное Фрейдом в 1915 г. в работе «Влечения и их судьба», а также связанные с ним понятия проекции и интроекции. Напомню, как Фрейд описывает понятие «Я-удовольствие»: «Я вбирает в себя возникающие объекты в той мере, в какой они являются источником удовольствия, оно их интроецирует (по выражению Ференци), и, с другой стороны, оно выбрасывает вовне все, что вызывает неудовольствие внутри него» (Фрейд, 1915е, р. 37 [80–81]). Исходя из этого, М. Кляйн определила природу первых отношений младенца и показала, что эти отношения устанавливаются с частичным объектом, грудью матери, которая расщепляется на идеальную грудь – предмет всех упований и преследующую грудь – предмет ненависти и страха. Эту ситуацию Кляйн называет параноидно-шизоидной позицией. Затем она описывает изменения, происходящие по мере того, как продвигается вперед интеграция Я и объектов, когда младенец начинает воспринимать и любить свою мать как целостный объект. Эти изменения М. Кляйн считает началом депрессивной позиции.

Если перечитать все, написанное Фрейдом в 1915 г., в свете понятий, введенных М. Кляйн, то можно сделать вывод: интуитивно он отмечал качественные изменения аффектов и объектных отношений, но не описал эти изменения эксплицитно в терминах интеграции любви и ненависти или в терминах перехода от отношений с частичным объектом к отношениям с целостным объектом. Вот как он описывает это изменение: «Можно было бы, в крайнем случае, сказать о влечении, что оно „любит“ объект, который необходим для его удовлетворения. Но если сказать, что влечение „ненавидит“ объект, это нас шокирует и заставляет понять, что термины „любовь“ и „ненависть“ не могут быть использованы, когда речь идет об отношениях влечений к их объектам, их необходимо приберечь для описания отношений „целостного Я“ к объектам» (Фрейд, 1915с, p. 39 [82]). Впоследствии именно М. Кляйн дополнит те идеи о превратностях любви и ненависти, которые Фрейд лишь наметил, чтобы сделать возможным их применение в клинической работе.

Печаль и маниакально-депрессивные состояния

Понятия, которые Фрейд ввел в «Печали и меланхолии», вдохновили Кляйн на создание собственной теории маниакально-депрессивных состояний (1935). Она обнаружила, что причина конфликтов между агрессией и либидо, в том виде как их описывал Фрейд в 1917 г., говоря о депрессии у взрослых, лежит в раннем детстве и что точку фиксации депрессии следует искать уже в младенчестве. Развивая идею Фрейда о роли, которую играют агрессия и чувство вины в депрессивном аффекте, М. Кляйн уделила большое внимание понятию репарации, т. е. желанию восстановить объект, который был поврежден агрессивными и деструктивными фантазиями. Она выделяла два типа репарации: нормальная созидающая репарация, которая возникает при депрессивной позиции и связана с уважением и любовью к объекту; и патологическая репарация, которая может принять различные формы. Например, маниакальная репарация, основанная на триумфальном отрицании депрессивных чувств, или обсессивная репарация, основанная на компульсивных действиях с целью магического уничтожения депрессивного страха.

Защиты более примитивные, чем вытеснение

Кроме того, Мелани Кляйн была вынуждена пересмотреть взгляды Фрейда на вытеснение, когда обнаружила, что существуют механизмы защиты, вступающие в действие до того, как возникает вытеснение в собственном смысле слова. Она установила разницу между примитивными защитными механизмами, которые затрагивают структуру Я и расщепляют его на фрагменты, и вытеснением, которое влияет на психическое содержание, не затрагивая структуру Я. Первые отличаются от вторых жестокостью подавления как внешней реальности, так и психической реальности. Если говорить о примитивных защитах, пять из них занимают особое место в концепции М. Кляйн: отрицание, расщепление, проекция, интроекция и всемогущество. В 1946 г. Кляйн добавила к этим защитам механизм проективной идентификации, который является результатом примитивной проекции: при проективной идентификации в процесс вовлекается не только влечение, но также части Я, которые могут быть спроецированы на объект при помощи фантазии. Проективная идентификация касается не только выброса плохих, неугодных частей самого себя с целью контроля над объектом, но также хороших частей. Позднее У. Р. Бион (1959) станет различать патологическую и нормальную формы проективной идентификации, сделав это понятие одним из центральных не только в кляйнианской школе мысли, но в психоаналитической теории в более широких рамках.

Переходы между патологическим символизмом и нормальным символизмом

Опираясь на идеи о языке шизофреников, которые Фрейд высказал в своей работе «Бессознательное» (1915е), а также на первые работы М. Кляйн (1930) о символизме, Х. Сигал и У. Р. Бион развили свои собственные взгляды на символическую функцию и процессы перехода между патологическим символизмом и нормальным символизмом.

Х. Сигал: от символического уравнивания к истинному символизму или к символической репрезентации

В 1957 г. Ханна Сигал ввела различие двух видов образования символов и символической функции: «символическое уравнивание» и настоящий символизм, или символическую репрезентацию. Она также показала, что формирование символов сильно зависит от переходных процессов между параноидно-шизоидной и депрессивной позициями, а также от интенсивности проективной идентификации. Таким образом, когда происходят шизоидные расстройства в объектных отношениях и усиливается проективная идентификация, одна часть Я идентифицируется с объектом конкретным способом и символ становится настолько эквивалентным символизируемому объекту, что они воспринимаются как идентичные; это объясняет выражение «символическое уравнивание».

Символическое уравнивание лежит в основе мышления шизофреника, и его наблюдают также в процессе идентификации с утерянным объектом, характеризующим патологическую печаль. Только тогда, когда появляется депрессивная позиция, сопровождающая переживание сепарации, символ представляет объект, но не является полным его эквивалентом: с этого момента в игру вступает истинный символ или символическая репрезентация. Надо добавить, что вначале Сигал говорила о конкретном символизме как о регрессии к параноидно-шизоидной позиции, однако позднее, когда Розенфельд, Бион и она сама стали выделять нормальную и патологические формы в параноидно-шизоидной позиции, она уточнила, что относит конкретный символизм к патологии параноидно-шизоидной позиции.

По мнению Сигал (1991), процесс формирования символа – это решающий момент, поскольку символ управляет способностью общения, любое общение осуществляется при помощи символов, не только общение со внешним миром, но и общение субъекта с собственным внутренним миром.

У. Р. Бион: создание аппарата для думания мыслей

Различие, которое Бион ввел между α– и β-элементами (1962), позволило посмотреть на вопрос о символизме и о переходе от патологического символизма к нормальному символизму под другим углом, но в прямой связи с взглядами Х. Сигал. Понятие α-функции появилось в процессе изучения Бионом трудности шизофреников осмыслить свой опыт и рассказать о нем. Целью исследования было изучение процесса превращения необработанных данных органов чувств в психическое содержание, которое может обрести значение, о котором можно думать и которое можно видеть в сновидениях. По мнению Биона, чтобы мысль могла быть использована психикой – процесс, аналогичный функции символизации, – необходимо, чтобы преконцепция соединилось с реализацией и была создана концепция. Этот союз двух элементов для создания третьего лежит в основе формирования мыслей и теорий. Так же как и Ханна Сигал, Бион считает, что мыслительные процессы тесно связаны с эмоциональными процессами, которые могут быть выражены в терминах параноидно-шизоидной и депрессивной позиций. Если α-функция нарушена, данные органов чувств не трансформируются, они пребывают в психике в виде неассимилированных β-элементов, которые выводятся вовне (эвакуируются) посредством проективной идентификации.