Читая маршала Жукова

Да не дороги ему они были. Не своей же кровью платил.

Летом 1942 года та же ситуация повторится снова.

***

Жуков появился в Ставке 7 октября: лишь 5-го вождь отозвал его из Питера. Гордыня не позволяла сознаться, что "…мы тут посовещались с Политбюро и…" - и снова, извините, обделались.

Сталин "… был простужен, плохо выглядел и встретил меня сухо…

– А где, по вашему мнению, будут применены танковые и моторизованные части, которые перебросил Гитлер из-под Ленинграда?

– На Московском направлении. Но, разумеется, после пополнения и проведения ремонта материальной части.

Кажется, они уже действуют."

Похвальна честность жуковского признания. Даже он не полагал, что немцы мобильны до такой степени.

К моменту прибытия Жукова войска Западного и Резервного фронтов были окружены, а с можайской линией (маршал С.М.Буденный) связи и вовсе не было. Возникло опасение, что орловский конфуз может повториться в Москве. Ночью 8 октября Жуков выехал в направлении на Малоярославец.

"Войдя в райисполком, я увидел склонившегося над картой С.М.Буденного. Мы тепло поздоровались. Было видно, что он много пережил в эти тяжелые дни.

– Ты откуда? - спросил С.М.Буденный.

– От Конева.

– Ну, как у него дела? Я более двух суток не имею с ним никакой связи. Вчера я находился в штабе 43-й армии, а штаб фронта снялся в мое отсутствие, и сейчас не знаю, где он остановился.

Я нашел его в лесу налево, за железнодорожным мостом через реку Протву. Тебя там ждут. На Западном фронте, к сожалению, значительная часть сил угодила в окружение… Поезжай в штаб фронта, разберись в обстановке и сообщи в Ставку о положении дел, а я поеду дальше. Доложи Верховному о нашей встрече и скажи, что я поехал в район Юхнова, а затем в Калугу. Надо выяснить, что там происходит."

Описание встречи даже в столь деликатном варианте не вызывает сомнений, что генерал армии Жуков крепко выручает своего бывшего начальника маршала Буденного, потерявшего штаб и понимание хода событий, тупо сидящего над картой, на которой нет обстановки, и ждущего участи Павлова с Климовских. Жуков находит его, вздергивает, утирает, извините, сопли и, вместо себя, дает возможность доложить в Кремль: все под контролем, товарищ Сталин, я во главе штаба, докладываю положение, а Жукову я разрешил отправиться дальше, на Юхнов, а затем на Калугу, пусть выяснит, что там происходит…

Но дадим слово шоферу маршала Жукова А.Н.Бучину:

"Примерно через полчаса Георгий Константинович вышел, подтянутый, с каким-то пронзительным выражением в глазах. А за ним вывалился обмякший Буденный, знаменитые усы обвисли, физиономия отекшая. С заискивающим видом он пытался забежать впереди Жукова и что-то лепетал самым подхалимским тоном. Георгий Константинович, не обращая внимания, буквально прыгнул в машину. Тронулись. В зеркале заднего вида запечатлелся замерший Буденный с разинутым ртом, протянутой рукой, которую Жуков не пожал. Маршал! За ним толпились выкатившиеся из двери охранники…"

Да, поздоровались-то тепло, но распрощались не очень… И не зря. Ибо встреча эта о многом говорит. Кричит. Вопиет, как говаривали прежде. Жуков с двумя-тремя сопровождающими, с риском в любой момент угодить к немцам, почти вслепую объезжает несколько фронтов и находит их штабы, а маршал Буденный с оравой охранников нескольких человек не оторвет от себя, чтобы отыскать штаб своего же фронта. Так ли нелепо предположить, что не хочет, боится, ибо, если найдет, то там и связь и, значит, надо звонить товарищу Сталину и докладывать: "Так и так, и даже не знаю - как…" Что и говорить, с другим командиром, потерявшим штаб, соседей, войска и в одиночку горюющем над картой, Жуков беседовал иначе. Говорят, он и постреливал. Но долг платежом красен. С Буденным расплатился он сполна. Буденный, возможно, спас Жукова в 37-м - Жуков спас Буденного в 41-м.

А в 1942-м Буденный "все в той же позицьи на камне сидит", уже в качестве главкома Южного направления. Скажете - "Чудные дела в Красной Армии творились." Да, господи, некого же было ставить!

Но германская армия милостями Провидения тоже оставлена не была. В момент наибольших успехов Гудериана, рвавшегося вперед на южном фланге группы войск "Центр", в момент, когда судьба Москвы висела на волоске, фюрер велел фон Рунштедту наступать на Ростов и далее, на Кавказ. Это куда больше назначения Буденного на ратные подвиги 42-го года.