Читая маршала Жукова

В общем, в Московской оборонительной операции голос Жукова был решающим лишь на октябрьском этапе.

16 октября Московское радио передало: "В ночь с 14 на 15 октября обстановка на Западном фронте ухудшилась… Несмотря на героическое сопротивление, наши войска были вынуждены отступить."

Вот вам и неуверенность немцев в ночных боях…

Последующих эпизодов в "Воспоминаниях" нет.

"Когда перед Можайской линией обороны появились передовые отряды немецких танковых соединений и русские не имели равноценных сил против них, Жуков рекомендовал Сталину эвакуировать Москву. Уже 13 октября секретарь ЦК и МК партии А.С.Щербаков официально заявил, что Москва в опасности… Наряду с продолжающимся лихорадочным строительством оборонительных сооружений вокруг и внутри города был проведен призыв еще 12 тысяч человек, которые должны были занять эти позиции. Они входили в истребительные батальоны, которые 17 октября были использованы для прикрытия дорог, ведущих в Москву. Так как Сталин не был окончательно убежден в эффективности этих мер, 16 октября началась эвакуация большинства правительственных, военных и партийных учреждений, а также дипломатического корпуса из Москвы в Куйбышев. Эти мероприятия оказали деморализующее влияние на население города, возникла паника." (К.Рейнгардт).

Да нет, не просто паника - мародерство, бандитизм. Все дно, вся грязь московская вылезла, дабы в бросаемой столице поживиться. Правительство бежит! Обстановочка! Учреждения жгут бумаги. Погода как на грех стоит сухая, и пепел носит над городом. Спешно грузятся машины. Служащие, в основном женщины, тащат в кузова грузовиков свертки, ящики, сейфы, пишущие машинки, канцелярские столы. И тут же какие-то личности бьют витрины, волокут мешки с сахаром и мукой, консервы, мануфактуру, ценности, мебель и водку, водку! В воздухе пепел, а на земле расколотые банки с вареньем, рассыпана мука и сахар, где-то дерутся, где-то кричат пьяными голосами, где-то уже и стреляют.

У Москвы и тогда не было шансов стать Сталинградом. А если бы такое в августе?

19-го октября по рекомендации Жукова вводится осадное положение, и порядок восстановливается круто. Продолжается мобилизация населения. 4 июля, когда ГКО принял постановление "О добровольной мобилизации трудящихся Москвы и Московской области в дивизии народного ополчения" (такие постановления с опозданием всего на день приняты были в больших городах прифронтовой зоны, и "добровольность" никого не должна вводить в заблуждение), то даже в те, безопасные для Москвы, дни "…из поступивших в течение четырех дней 168430 заявлений с просьбой о зачислении в ополчение после тщательного рассмотрения было отобрано 160000 человек".

95 процентов - после тщательного рассмотрения?

95 процентов - это набор под гребенку! Это значит, что отсевали лишь колчеруких и колченогих. Брали ученых, уникальных специалистов в своей области. Брали техноруков заводов и фабрик - единственных специалистов, не сообразуясь даже с нуждами производства военной продукции. Так забрали, а, опомнясь, вернули с передовой моего начальника и коллегу С.А.Косоногова. Психологическая обстановка была такова, что родственники репрессированных (Сергей Афанасьевич в чистках потерял отца) шли первыми, дабы не быть заподозренными, что радуются приходу врага. Конечно, они были патриотами, но и акцентировали патриотизм. Вынуждены были. Так пошла и девочка-комсомолка Космодемьянская Зоя, уж по фамилии ясно, что из духовных лиц, у нее репрессированы были дед и отец. Брали всех, не глядя.

Затем последовало еще несколько волн - добирали, когда немцы подошли к стенам Москвы. В первой половине октября мобилизовали еще 50 тысяч человек. Сотен тысяч, как в июле, уже не было. Полмиллиона женщин и подростков работали на оборонительных сооружениях.

(Вспомним 140 тысяч, занятых на сооружении оборонительных рубежей на всей границе в канун войны… Какая же это была ничтожная цифра…)

Ну, а в октябре мобилизация стала тотальной.

С Дальнего Востока и Сибири спешили войска, о которых германская разведка и не подозревала. В окружении Гитлера считали, что русские бросили в бой последние силы. Что германский солдат, даже раздетый, одолеет русскую орду. Лишь генерал-фельдмаршал Э.Мильх (тот, о котором Геринг на запрос гестапо ответил, что в своем ведомстве сам решает, кто у него еврей, а кто нет) еще в марте под свою личную ответственность велел заготовить зимнее обмундирование для 1 млн. военнослужащих люфтваффе. Ввиду этого личный состав германских ВВС к началу зимы был хорошо одет.

А солдаты встречали зиму в рваном летнем обмундировании. В ноябре 30 процентов обуви было непригодно для носки, 50 процентов требовало ремонта. У солдат почти не было носков. Не хватало белья, его не меняли неделями. Отсутствие одежды скрывалось пропагандой от германского населения.