Читая маршала Жукова

Вот бы выяснить, чьей волей понесло Склянского в такую даль… Зачем? Умел он плавать? Кто был назначен в спутники? Кто потащил его купаться? Кто утопил?

А ведь на эти вопросы еще можно ответить…

Склянский простился с жизнью 27 августа 1925 года. Спустя два месяца без двух дней за ним последовал Фрунзе, Главвоенмор. Как он не хотел идти на эту операцию[13]…

Путь креатуре Сталина расчищался грубо, заметно.

6 ноября 1925 года Ворошилов стал Главвоенмором после ожесточенного торга. Умение торговаться всегда было сильной стороной Сталина. Прошел кандидат, ничтожность которого устраивала обе стороны. (Генсек тогда еще не был всесилен.)

Подарок. И факт. И какой!

Как армии было видеть это и терпеть?

(Втискиваю несовместимое по масштабу, но своевременное: 6 августа 1925 года убит своим адъютантом командир дислоцированного на Украине 2-го кавкопуса Григорий Котовский, человек-легенда, Робин Гуд юга России, соратник Якира по героическому походу Южной группы войск. Рука этого храбреца была легка на подъем, а череда странных смертей в РККА начинается именно его убийством. Из ревности. Не чудо, но крайне своевременное нечудо. Неприручаемый был тип, со страстью к справедливости, не исключавшей и персонального террора.)

Третьим чудом стал Феликс Дзержинский. Ну, не он сам, а смерть его, очень своевременная. Этот человек был принципиален, потому опасен. И вдруг умер, надо же случиться. 20 июля 1926 года. Под сей столп партии Сталину было не подкопаться, разве убить. Конечно, он сделал бы и это, но Дзержинский вдруг возьми да и умри сам. Чудо!

В книге Геллера и Раппопорта об обстоятельствах его смерти сказано следующее: "Согласно объявленному диагнозу, он умер от разрыва сердца прямо на заседании ЦК, в ходе которого дважды вступал в яростный спор с Каменевым и Пятаковым. При знакомстве с текстами речей вызывает удивление незначительность предмета дискуссии. Казалось бы, тяжело больному человеку не было необходимости повторно брать слово по столь ординарному поводу. Рассказывают, что Сталин намеренно подливал масла в огонь, чтобы затянуть заседание. Наконец, Дзержинский рухнул на глазах боевых соратников…"

Вот подарок так подарок…

Мы никогда не узнаем подоплеки случайностей в списке, который радовал генсека еще до начала массового террора. Список продлился гибелью в авиакатастрофе еще одного друга справедливости - комкора Яна Фабрициуса (четыре ордена Красного Знамени за Гражданскую войну, но несколько сдержаннее Котовского). Эта катастрофа летом 1929-го не была ли репетицией катастрофы самолета с работниками Штаба РККА? А убийство из ревности потенциального террориста Котовского не репетицией ли убийства Кирова было? И сколько незамеченных устранений потенциальных мстителей на уровне ниже Котовского предшествовало устранению Фрунзе?

Иной подумает: автор нагнетает события сенсационности ради. Это не так. Ненависть к Сталину не заслоняет автору глаз, он вполне понимает, что некоторые из происшедших событий были случайны. Но такое обилие случайностей не случайно. Эта книга не что иное, как завещание старшего молодым коллегам, которые к тому же, может статься, будут удачливее и получат доступ к письмам или документам, подтверждающим или опровергающим подозрения.

Обилие сталинских удач побуждает сомневаться даже в естественности смерти Свердлова. Противник необоримый, Свердлов знал Сталина, как никто, еще по Туруханской ссылке. Ссыльные в унынии и бездеятельности делаются разговорчивы и прозрачны, и Сталин так раскрылся, что Свердлов до конца жизни его не замечал.

Как терпела армия Ворошилова?

А как стерпела почти открытое убийство популярного Фрунзе? После революционного кровопускания руки не тянулись к оружию, дела хотелось решать парламентскими путями.

И все же 7 ноября 1927 года, в день 10-летия Октября, что-то произошло. Прямо на трибуне мавзолея. В этот день ожидалась параллельная демонстрация троцкистов, и жизни вождей, помимо чекистов, должны были охранять слушатели военных академий. Так объясняют Раппопорт и Геллер.

Кем было принято такое решение? Сталиным? ЧК? Академиями? Путаница при параллельном исполнении обязанностей чревата неожиданностями.

Вот как описано все это в книге Рапопорта и Геллера, трактующих происшедшее как недоразумение.

Утром 7 ноября 1927 года начальник академии им. Фрунзе Р.П.Эйдеман (одна из восьми жертв процесса командармов) вручил слушателям академии спецпропуска. Запомним имена героев: Яков Охотников (вот это имя!), Владимир Петенко, Аркадий Геллер. На территорию Кремля они прошли спокойно, но у калитки туннеля, ведущего на трибуну, стоял телохранитель-грузин, там пропуска академии силы уже не имели. Парни отшвырнули телохранителя и выскочили на трибуну. Охрана кинулась на них.

Отличное начало для подлинного дела. Но…