Читая маршала Жукова

Да, фюреру было страшно. Но разгромом Польши и выходом лицом к лицу со Сталиным он не оставил себе выбора. Он знал, что Сталин готовит удар и нанесет его в спину, едва вермахт ввяжется в серьезные действия с Англией. Ему казалось - не без основания, - что из двух зол он выбирает меньшее. А те, кто, подобно Бломбергу, Фритчу, Беку предвидели катастрофу при любом нарушении стабильности в Европе, а поход на Восток и вовсе считали безумием, удалены были или ушли из армии еще до похода. Иные сопротивлялись, но не до отставки. Фон Рунштедт прямо заявил свое мнение. Фон Бок, напротив, считал, что, если и можно победить Россию, то лишь молниеносным ударом. Он, конечно, знал работы комдива Свечина, генерала царской армии, теоретика, стратега, еще в двадцатые, в пору сотрудничества РККА и рейхсвера, писавшего о молниеносной войне, как о самоубийстве. Но в противоположных утверждениях нет авторитетов. Или, если угодно, Федор фон Бок не меньший авторитет, чем Александр Андреевич Свечин. В таких делах успешен тот, кто не придерживается правил, и победителя не судят.

А молодые генералы, те просто поверили в фюрера. Поверили в удачу смешного, напыщенного человечка. Некоторые его даже полюбили. Да и как быть с фактами? Фюрер пренебрегал логикой - и оказывался прав, один против всех.

Все опасались вступления в Рейнскую область, предрекая интервенцию союзников, - он ввел туда войска, и ничего не случилось.

Все предупреждали его против аншлюса Австрии, - он сделал это, и ничего не случилось.

Призывали проявить сдержанность с Чехословакией, - он слопал ее, и ничего не случилось.

Предсказывали страшную конфронтацию с англо-французским блоком при нападении на Польшу, - но объявленная союзниками война оказалась блефом и не помогла Польше, разодранной в считаные дни.

А блеф союзников окончился падением Франции, притом в сроки, каких в мире никто не смел предвидеть. Молниеносно!

Под его знаменами они совершили такие подвиги! Он выпустил их на простор, он давал им шансы, один за другим. Конечно, об этом не говорят вслух, - но у какого профессионала не забьется сердце от таких возможностей? Молниеносная кампания в Польше. Молниеносная кампания в Европе. Почему не быть молниеносной кампании в России? Франция разве не казалась непобедимой?

Один из компонентов успеха - уверенность лидера. Гитлер накачал их уверенностью, что Россия - колосс на глиняных ногах.

Был ли он убежден в этом? Не вполне. Против Сталина у Гитлера не было выхода. Нападение СССР на Германию в любой удобный для Сталина момент -секрет для предубежденных историков, но для фюрера это секретом не было. Опережения было не миновать.

Да, захват европейской территории СССР на протяжении одной летней кампании был авантюрой. Но и авантюры завершаются триумфами. Безумные предприятия. В сущности, дело нередко сводится к одному: достаточно ли предприятие безумно, чтобы стать успешным?

План, предложенный Гитлеру на утверждение 5 декабря 1940 года, был именно таков. Безумие его было гениально.

Но гений не любит правок, а Гитлер утвердил план с поправкой.

С единственной. И - фатальной.

***

Западные районы СССР расстилались перед вермахтом, как сцена грандиознейшего в истории военного спектакля. Погода сияла. И тот, кто задумал и осуществлял все это, трепетал, но предвкушал зрелище. Он был обречен опытом Наполеона.

Парадокс? Отнюдь. От уроков великих людей отрешиться не просто, и участь Наполеона, сломившего свое могущество в Москве, пугала. Гитлер решил сделать свою кампанию отличной от наполеоновской. Чем, бысторотой? Наполеон проделал путь от Березины до Москвы за три месяца. Новые средства ведения войны позволяли сделать это быстрее. Но главное отличие своей кампании от наполеоновской фюрер полагал не в быстроте - в глобальности. Выход до зимы на линию Астрахань-Архангельск. Завершение кампании до холодов захватом не Москвы, а всей европейской территории СССР. Лишить страну армии, промышленного потенциала, людских резервов, нефтяных ресурсов, и притом отсечь ее от внешнего мира.

Жуков еще в 1942 году со свойственным ему военным лаконизмом сказал Илье Эренбургу: "Немецкую армию развратила легкость успехов." Этот скупой анализ требует внимания не только потому, что сделан Жуковым, но и по сумме обстоятельств. Победы начала войны следовали за кампаниями в Польше, Франции, Норвегии, Греции, Югославии. Они вскружили много голов. И Гитлер, завороженный губительным захватом Москвы Наполеоном, отодвигал Москву в пользу фланговых операций. Пожалуй, все же не учитывал того, на что делал ставку генерал-майор Маркс, - что в наполеоновские времена Москва не была столицей, а теперь стала. Фюрера и многих из его окружения восхитила резвость вермахта и отрешиться от геополитического взгляда на кампанию они не сумели.

Великая Армия Наполеона погибла потому, что война в России ее не питала, как кампании в Европе. В Европе армия жирела, а в России фуражиры не справлялись с трудностями, обусловленными узким фронтом вторжения и единственной коммуникацией, терроризированной к тому же партизанами.