Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества

Наконец, в этом году мне удалось обеспечить перевод этой книги на русский язык, и я к ней написал обширное предисловие: Уэллс Г. Открытый заговор. Пер. с англ. А. Крутько. С предисловием профессора В.Ю. Катасонова. —М.: Издательский дом «Кислород», 2021. – 288 с.

Сравнивая «Открытый заговор» Герберта Уэллса с «Великой перезагрузкой» профессора Клауса Шваба, видишь, что планы мировой элиты по экономическому и политическому переустройству мира за девять с лишним десятков лет мало изменились. Но сегодня мировая элита действует более нагло и даже более открыто. Действительно книгу Клауса Шваба без натяжки можно назвать «Открытым заговором».

Lockdown: от мечты мировой элиты до практической реализации

Еще в прошлом году английское слово lockdown не часто использовалось даже в англоязычном мире. В этом году оно стало одним из самых популярных – наряду с «коронавирус», «пандемия», «тестирование», «вакцина», «перезагрузка», «кризис», «цифровая идентификация», «дистанционная работа» и т. п. Слово lockdown вошло в лексикон почти всех стран мира, в том числе России.

Примечательно, что в отечественных толковых словарях указанное слово пока еще не нашло своего места. Каждый понимает его по-своему. Существует много вольных переводов на русский: «карантин», «закрытие», «ограничение», «блокировка», «изоляция», «удаленка», «дистанцирование» и т. п. Я обратил внимание, что термин lockdown используют даже российские политики и государственные чиновники. Как пример: пресс-секретарь Президента РФ Д. Песков заявил 12 октября: «В России больше не планируется полного локдауна из-за ухудшения ситуации с распространением коронавируса». Подобное использование термина достаточно странное, поскольку есть официальная терминология, закрепленная в законах и нормативных актах, которая может и должна определять те или иные явления, состояния и решения в сфере общественной жизни. Например, «карантин», «чрезвычайное положение», «особый режим работы» и т. п. Использование слова lockdown в русском языке размывает понимание ситуации в стране и легитимности тех решений, которые принимают власти в связи с борьбой с коронавирусом. А тем политикам и государственным чиновникам, которые щеголяют этим иностранным словом, хочу напомнить, какой смысл в него вкладывали те же англичане. В разные века смысл его менялся, но где-то с 70-х годов прошлого века основным значением слова стало содержание заключенных в тюремных камерах в качестве меры безопасности.

В общем словечко с тюремным душком. И многие наши сограждане очень чутко уловили этот душок.

Вообще у англосаксонской элиты была давнишняя мечта организовать массовый lockdown: перевести на тюремный режим большую часть населения. Что было бы мерой дополнительной безопасности как для народа, так и для элиты. Подобный lockdown хорошо описан в романах-антиутопиях английских писателей Олдоса Хаксли («О дивный новый мир»), Герберта Уэллса («Машина времени»), Джорджа Оруэлла («1984»), американского писателя Рэя Брэдбери («451 градус по Фаренгейту») и др. Обратите внимание: там сплошной lockdown для простого народа, т. е. 99 % жителей.

Так, в романе Оруэлла «1984» простой народ, называемый «пролы» (т. е. пролетарии), изолирован в своих кварталах и не заходит на территорию тех, кто является «членами партии». В свою очередь, в партии имеется элита («внутренняя партия») и рядовые члены («внешняя партия»). Между ними также пролегает невидимая граница. Уже не приходится говорить о том, что для рядовых партийцев существует множество ограничений и запретов, которые также можно назвать lockdown. С одной стороны, им предписано дистанцироваться от «пролов»; с другой стороны, не заходить на территорию обитания высших партийных боссов. А также постоянно заниматься самоконтролем как по части поступков, так и мыслей. А крамольные мысли («мыслепреступления») партийцев наказываются не менее строго, чем поступки и проступки.

Поддержание режима lockdown осуществляется с помощью осведомителей, секретных микрофонов, видеокамер. Чтобы граждане не расслаблялись и не забывали о режиме lockdown, с больших плакатов, развешанных по городу (Лондон), им было напоминание: «Большой брат следит за тобой!». У главных героев романа марлевых масок не лицах нет, но сами лица как маски. Обратите внимание, что роман был написан в 1948 году. Многие сцены романа напоминают сегодняшний день. В том числе в Лондоне по состоянию на декабрь 2020 года. Роман Оруэлла относится к жанру антиутопии, потому что автор показывал картины будущего, которые ему были отвратительны. И он предупреждал: люди, будьте бдительны!