Читайте старые книги. Книга 2

Всякая развивающаяся цивилизация, а в особенности цивилизация французская, которая мчится вперед галопом, страстно привержена ко всему новому и питает непреодолимое отвращение ко всему старому, ибо не понимает, что новое рождается из старого, и этот закон так же обязателен для современного общества, как для любого другого. Именно поэтому нынче никто не читает старые книжонки и не интересуется ими, хотя в них уже два или три столетия назад были описаны все нынешние усовершенствования. Возьмем, например, такое новшество, как мнемоника^{172}, за раскрытие тайн которой один немецкий шарлатан брал десять луидоров. Эту премудрость вы с таким же успехом можете почерпнуть из сочинений Гратароли, Паэпа, Джордано Бруно и сотни других подражателей первой книги ”Риторики к Гереннию”, цена которым — не больше десяти су. Все это старые книжонки! Вы восхищаетесь теориями Бэкона, подновленными Д’Аламбером? Вы найдете их в книгах Савиньи и Луи Леруа^{173} — в старых книжонках! Вы полагаете, что силу пара первым научился использовать Джеймс Уатт из Гринока? Прочтите сначала старую книжонку — сочинение Дени Папена^{174} из Блуа. А вольный полет аэростатов, покамест не подвластный человеку и не приносящий ему пользы? Он предсказан у Сирано де Бержерака^{175}, в старой книжонке! Но уж представительное-то правление, по крайней мере, вещь не только прекрасная, но и совершенно новая, новее не бывает, не так ли? Увы, она целиком и полностью описана Майерном Тюрке^{176}. А уж его книга — старая-престарая книжонка, прародительница всех старых книжонок!

Впрочем, я не намерен пускаться в рассуждения на столь возвышенные темы, ибо не смогу пойти дальше довольно пустопорожнего комментария к старой Соломоновой мудрости: ”Нет ничего нового под солнцем”. Я сумею найти лучшее применение своим скудным познаниям и слабому уму. Я ограничусь одним-единственным примером — поскольку речь пойдет об удивительнейшей и необычайнейшей из современных новинок, пример этот будет стоить многих. Ныне уже никто не сомневается в том, что идея создать новое средство передвижения, ”омнибус”^{177}, принадлежит Паскалю и, следовательно, родилась в XVII веке; поэтому я расскажу об ”омнибусе-ресторане” и докажу, что он был изобретен столетием раньше руанским парламентом^{178}, который на этот раз повел себя весьма прогрессивно; впрочем, хотя он об этом и не подозревал, его опередила китайская полиция. Подходящий предмет для старинной книжонки.

Итак, открытие было сделано в конце XVI столетия; года я не назову по двум серьезным причинам: первая, и вполне уважительная, состоит в том, что я его не знаю; вторая — в том, что высоко ученым руанским коллегам ничего не стоит ее узнать. XVI столетие подходило к концу, стоял июнь (это мы знаем точно), и вот тут-то мудрый провинциальный сенат принял смелое решение, опередившее на две сотни лет благоразумные установления, которыми недавно облагодетельствовали жителей Северной Америки учрежденные там общества трезвости. В ту пору, как и сейчас, трудовой люд тратил много времени на разорительные посещения трактиров; работа не двигалась, неоконченные шедевры напрасно дожидались, пока искусные руки возьмутся за них вновь; тупея в разгуле, ремесленник отдавал подлым кабатчикам последние деньги, лишая себя, а подчас и всю свою семью, хлеба насущного. Помочь этому горю было трудно, но в те варварские и отсталые времена мудрые правители не боялись трудностей. Нормандский парламент издал должным образом составленный и подкрепленный королевской печатью указ, предписывающий закрыть трактиры и под страхом серьезных кар запретить предприимчивым владельцам подобных заведений ”подносить местным жителям” — в отличие от постоянных клиентов из числа странствующих подмастерьев и ярмарочных торговцев, которым разрешалось по-прежнему отдыхать от трудов праведных или, если угодно, коснеть в лени и предаваться усладительной праздности. Что же касается права заказывать провизию и питье на дом, то оно было сохранено за всеми, что пошло многим семьям только на пользу:

Кто нынче с другом или свояком
Захочет пропустить стакан-другой,
Тот должен приглашать его домой,

Велев домашним принести вина.

Теперь во всякой выпивке мужской
Участвуют и дети, и жена.